Адвокатская этика. Этика взаимоотношений суда и адвоката, адвоката и прокурора, адвоката и следователя. Нужны ли адвокатские идеалы?

Аристотель в IV веке до н.э. писал – «…этическое…- составная часть политики. В самом деле, совершенно невозможно действовать в общественной жизни, не будучи человеком определенных этических качеств, а именно человеком достойным.»  (19.с.296)  Философ делил все добродетели на нравственные, или этические, и мыслительные. Он  называл такие этические добродетели, как кротость, мужество, умеренность, щедрость, величавость, великодушие, честолюбие, ровность, правдивость, любезность, дружелюбие, справедливость, практическая мудрость, справедливое негодование. Он считал, что нравственные, или этические, добродетели (добродетели характера) рождаются из привычек-нравов: человек действует, приобретает опыт, и на основе этого формируются черты его характера. Разумные добродетели (добродетели ума) развиваются в человеке благодаря обучению. (Википедия)

Итак, этика – составная часть политики. По этой причине законы этики для людей занимающихся политикой (в том числе юристов — судей, сотрудников правоохранительных органов, адвокатов)  не менее важны чем нормы права. Важны и этические законы, регулирующие взаимоотношения между специалистами разных правоохранительных структур. Именно профессиональные этические нормы позволяют производить тонкую настройку всего инструментария системы правосудия, для того, чтобы она могла избегать фальшивых нот.

Любая юридическая профессия неотделима от нравственного поведения. Профессиональное поведение юриста и его личные качества – две стороны одной медали, не отделимые друг от друга.

Вопросы этики взаимоотношений между специалистами разных сфер юриспруденции в современной научной литературе России не исследованы. Практически единственными источниками здесь могут служить классические труды юристов прошлого (мораль человеческого общества за последние века изменилась мало), особенно работы юристов «золотого века» российской адвокатуры (1864-1917 г.г.) и советы более опытных коллег. В то же время, новые времена требуют систематизации и систематического обновления норм профессиональной этики на основе существующего опыта, и существовавших ранее правил.

Этические нормы становятся нормой правил профессии только тогда, когда их нарушение становится предметом оценки дисциплинарного органа и когда этот орган выносит взыскание нарушителю. К примеру — правила профессии адвокатов – это нормы профессионального поведения адвокатов при осуществлении адвокатской (правозащитной) деятельности, за нарушение которых адвокаты подвергаются дисциплинарному взысканию сто стороны корпорации адвокатов. Правила профессии должны содержаться не в едином кодифицированном документе, а в форме прецедентов, систематизированных по категориям, связанным с живой действительностью. Прецедент позволяет максимально быстро реагировать на изменяющиеся условия деятельности адвокатуры. (11.с.273)

Адвокатура – профессия творческая, девиз адвоката – исследование и свобода (Жюль Фавр, 10.). Однако свобода творчества адвоката ограничена принципами адвокатуры, правилами профессии и строгими рамками норм закона, только в пределах которых он имеет возможность создавать свои шедевры. (Марков А. 5.с.4)

Мировой практике давно известны этические кодексы адвокатов — кодексы, представляющие собой свод этических правил профессионального поведения адвокатов. В 1842 году французский юрист Франсуа Этьен Молло опубликовал Правила адвокатской профессии во Франции (сборник традиций французской адвокатуры, составлявший 153 статьи). В 1908 году появились Правила профессиональной этики адвокатов США (70 параграфов). В 1913 году член Совета присяжных поверенных округа Московской судебной палаты Марков А.Н. составил Правила адвокатской профессии в России (1189 статей).

Правила адвокатской профессии в России (Маркова А.Н.) это полувековой труд по систематизации постановлений Советов присяжных поверенных Российской Империи по вопросам профессиональной этики. Вырабатывались эти правила самой жизнью сословия по мере доходивших до разрешения Советов отдельных случаев из многосторонней и разнообразной деятельности присяжных поверенных и их помощников. Эти правила строгой морали составляют внутреннюю силу сословия и его могучее орудие против раздающихся иногда нападок на адвокатуру. (5.с.16) Поэтому тот факт, что на протяжении 100 лет они фактически преданы забвению никакому оправданию подлежать не может.

Действующий в России в настоящее время Кодекс профессиональной этики адвоката (состоящий из 27 статей, принятый в 2003 году) носит общий характер, не учитывает изменения в обществе, складывающуюся дисциплинарную практику и  поэтому фактически не выполняет своих функций.

В России приняты и действуют Кодекс судейской этики 2012 г., Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел РФ 2008 г., Кодекс этики и служебного поведения федеральных государственных служащих Следственного комитета РФ 2011 г., Кодекс профессиональной этики нотариуса, занимающегося частной практикой 1995 г. Выполняют ли эти документы свою роль? Судя по взаимоотношениям судей и адвокатов, следователей и адвокатов, прокуроров и следователей, прокуроров и адвокатов — это очень большой вопрос.

Законченный и статичный кодекс способен лишь омертвить нравственный поиск сословия, закрепить отрыв сословия от проблем общества и стать орудием репрессий против адвокатов в руках чиновников. Ни один кодекс не в состоянии предложить формулу возможного и недопустимого поведения, пригодную для всех случаев изменчивой жизни. (11.с.277)

С другой стороны, если корпорация отказывается жить по дисциплинарным правилам, то такая корпорация дряхлеет и утрачивает публичный смысл. Правилами профессии формируется целенаправленная воля ограничивается ее произвол, закладываются основы профессионального духа. Правила профессии – это обнаружение теории адвокатуры в реальной жизни адвокатской корпорации, борьба корпорации за самое себя, форма и способ самоочищения. (24.с.4)

Автор придерживается точки зрения правоведов, считающих необходимым возвратиться к практике присяжной адвокатуры Российской Империи — составить Правила адвокатской профессии в России в новой редакции и руководствоваться ими в повседневной жизни сословия и дисциплинарной практике. Большая часть адвокатов России придерживаются такого же мнения.

В этой связи уместно вспомнить здесь слова английского правоведа XIX в. Иеремии Бентама — «Общие интересы сословия адвокатов так значительны, что заставили его членов пожертвовать своими частными выгодами. В этой республике установились правила чести, которые имеют тем более силы, что не облечены официальным характером…»  (2.с.104)

 

2.Адвокатская этика.

… научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову.

Библия. Книга пророка Исайи. 1-17. VII в. до н.э. (20.с.1000)

 

Адвокатура — одна из немногих профессий, позволяющих делать добро другому.

Фома Аквинский. Философ.Теолог.1267.

Прежде всего адвокат должен поставить себе за правило ознакомиться с обязанностями своей профессии и также с мерой своих сил.

Франсуа Молло. Франция. 1842. (1.)

Многие поступки, не запрещенные законом вообще, могут считаться более или менее предосудительными для звания поверенного.

Государственный Совет Российской Империи. 1861. (14.с.24)

 

Большая часть человечества живет в обществе мораль которого сформирована тремя великими средиземноморскими религиями (иудаизмом XX в. до н.э., христианством I в., исламом VII в.), имеющими единый духовный источник – Пятикнижие Моисея (Ветхий Завет, Тору).

Пятикнижие Моисея – это начало философии права, из которого проистекают все важнейшие постулаты и нормы правовых систем иудаизма, христианства и ислама. Именно первые пять книг Ветхого Завета дали человечеству представление о праве как высшей духовной ценности, основанной на нравственности и взаимосвязанной с ней. (27.с.104)

И праотец Моисей и великие пророки Исайя, Иеремия и Иезекиль завещали потомкам идеи справедливости, защиты слабых, сострадания. Правозащита в древнем мире была делом уважаемым, достойным князей крови (книга Иова 29:1, IX-X в. до н.э). Праадвокат – человек, препятствующий словом и своим авторитетом несправедливому насилию. По прошествии веков суть правозащитной, адвокатской деятельности не изменилась.

Профессия адвоката – это профессиональная правозащитная деятельность, которой присуще гражданское мужество, целеустремленность, жертвенность. (24.с.4-8)

Жертвенность в принципе присуща адвокатской деятельности, является ее атрибутом. Жертвование своими интересами, спокойствием, безопасностью, временем, трудом, репутацией, и даже совестью ради  правозащиты – это осознанный выбор адвоката.

… заключается много добродетели в том, чтобы идти в темницы, пробуждать надежду в обвиняемом, приносить ему утешение. Если справедливо, что это самая тяжкая сторона адвокатской профессии, но зато это и самая почетная; и самые законы отдают в этом справедливость адвокатам, говоря, что государство защищается не только солдатами, но так же и адвокатами, которые сильные своим красноречием, поддерживают надежду несчастных, посвящая себя защите их чести, жизни и всего для них дорогого. (24.с.25)

… адвокат есть в социальном плане фигура героическая и трагическая: жертвуя многим из того, чем любой правоохранник дорожит пуще зеницы ока, адвокат помогает людям, зачастую спасает их, при этом порой не только не получая достойного вознаграждения, но, напротив, претерпевая ущерб – нравственный, психологический и прочий. Сознание жертвенности, отделенное от ложной героизации, должно быть взято за основу не только в отношении общества к адвокатуре, но и в адвокатском самосознании. (24.с.8)

Адвокат реально расширяет свободу своего доверителя, даже помимо судебной защиты. Он разъясняет ему его свободу, он делает его идею свободы более ясной и отчетливой, более широкой и гибкой. Более того, в целом ряде случаев адвокат просто открывает идею свободы для своего доверителя и, как демиург, своим словом творит чью-то свободу. (11.с.116)

У адвоката нет права на легитимное насилие. Он в стороне от него. Он только высказывает свое профессиональное мнение о должном тому, кто волен применить легитимное насилие – следователю, прокурору, судье. (24.с.7)

Нужно сказать о том, что существуют обстоятельства, лежащие вне индивидуальных свойств адвоката, но оказывающие существенное влияние на эффективность защиты. Прежде всего это обстановка недоверия адвокату. Создается она сложившимися в обществе стереотипами о том, что адвокаты защищают явных преступников и этим мешают борьбе с преступностью. Подобного рода суждения результат глубочайшего заблуждения, элементарного правового невежества, серьезных дефектов в общественном правосознании.  Далеко не все судьи, прокуроры, следователи проявляют уважение к своим коллегам адвокатам, видят в них полноправных участников процесса.  Встречающийся в судах обвинительный уклон – это не только суровый приговор, вынесенный невиновному, но и искаженная, деформированная процедура разбирательства дела. Процедура, которая свидетельствует о тенденциозном подходе судьи к защитнику : не выслушав его до конца, судья, бывает, отклоняет заявленное им ходатайство, снимает его вопрос и т.п. (30.)

Во всем этом философия адвокатского ремесла. На основе философии ремесла должна строится профессиональная  этика адвоката.

 

До второй половины XIX века, в условиях отсутствия в Российской Империи сословия присяжных поверенных, вопросы судебной этики решались законодательством и обычаями.

«Важнейшую часть гражданского судопроизводства, где наиболее имеется нужда в людях, знающих порядок и обряды, законами определенные, и потому преимущественно употребляются опытные стряпчие, или поверенные, составляют дела судные и вотчинные… в произвождении их, сообразно установленным правилам, по самому существу материй и рассмотрении, настоит великое разнообразие.

Принявший на себя произвождение какого либо судного дела, стряпчий или поверенный обязан не потерять предписанное в Указе 1723 года, ноября 5 дня, о форме суда правило, в наблюдении за истцову сторону, чтоб ответная сторона имела такого человека, который совершенно мог бы по силе законоположений нести на себе должность стряпчего или поверенного; в противном же случае противоречием своим должен его отрешить, и найдя сходствующего тому ответного стряпчего или поверенного, производить препорученный иск.

Подавая исковое прошение, имеющий на себе звание стряпчего или поверенного, должен наблюдать все правила, узаконениями или обычаем введенные в обыкновение… Между тем должно твердо помнить, что каждый иск должен быть производим на правоте законных доказательств; ибо никакое дело нравственными объяснениями не может быть утверждено.

Вообще дело поверенного или стряпчего есть неослабное попечение о пользе верителя, почему самому он должен употреблять к тому все дозволенные законами средства…

Вообще надлежит заметить, что стряпчие или поверенные, принимающие на себя хождение по делам, и потому имеющие наибольшую надобность в представлении прошений и жалоб, ибо от подачи оных дела приемлют свое начало и доставляется защита справедливости, должны тщательно рассматривать какого рода бумага должна быть представлена в то место, от которого ищут защиты или удовлетворения… ибо по существу материй происходит и большое различие оных, чтоб через ошибку не навлечь великую себе неприятность тратою времени или запутанностию делопроизводства, от которого происходит иногда трата иска.» (Ушаков С.1822. 28.с.I-XII)

Судебная реформа 1864 года положила начало формированию этических требований к деятельности присяжных поверенных. Образованные Советы присяжных поверенных, наделенные правом возбуждать дисциплинарное производство и налагать взыскание, начали формирование и накопление дисциплинарной практики в области профессиональной этики. Однако, общественное мнение еще долго распространяло на присяжных поверенных негативный образ стряпчего.

«Когда я собираюсь сделать какие ни будь общие выводы о морали наших присяжных цицеронов, мне хотелось бы игнорировать мнение о них толпы, ставящей адвокатскую нравственность даже ниже своей уличной, и не обращать большого внимания на указания столичных газет… Что газеты?! Всегда они преувеличивают…» (Птицын В. 1894. 18.с.46)

 

Профессиональная этика адвоката реализуется им в конкретных поступках. Оценивая эти поступки (с точки зрения закона, Кодекса профессиональной этики адвоката либо с точки зрения Правил адвокатской профессии) мы можем говорить о соблюдении либо нарушении адвокатом требований профессиональной этики.

Какие же понятия мы можем выделить как «краеугольные камни» адвокатского существа, определить как основополагающие, составляющие суть адвокатской этики (основу правил профессии)? Нам представляется правильным признать таковыми Честность, Компетентность и Добросовестность. (Барщевский М.7.с.11)

… адвокат, желающий с честью выполнить возложенные на него обязанности, должен не только быть сведущим, но и честным и бескорыстным, скромным и независимым, отличаться безукоризненным поведением как на суде, так и вне его; должен в точности соблюдать обычаи адвокатуры; словом, всегда оставаться верным присяге… Звание адвоката, говорит Ларош-Флавен, излечивает людей от лени : быть адвокатом – значит рано вставать. «Он (адвокат), — говорит Лабрюйер, — ведет в течении дня несколько дел в различных судах. Дом его не есть для него ни место отдыха, ни убежище от доверителей; его дом открыт для всех, являющихся досаждать ему своими вопросами и сомнениями. От длинной речи он отдыхает за составлением более длинной расписки; он только переходит от одной работы и от одной усталости к другой». (М.Молло. 1.с.1)

Если в слоге весь человек, то в честности весь адвокат. Можно даже утверждать, что в ней заключаются все качества, необходимые адвокату : назначение его убеждать, а убедить может только честный человек… Честности, в общепринятом значении, адвокату мало: он должен доводить ее до щепетильности, ибо все – и либеральное его образование, и знакомство с философией, и самоуважение, и необходимость общественного доверия, и религия – в равной мере обязывают его к ней. И, скажем с гордостью, традиции адвокатуры и постановления Совета сословия, передавшие их нам, всегда оставались ей верны. Ясно, что эта щепетильность вносится адвокатом во всякое дело : нельзя быть честным вполовину. (М. Молло. 1.с.2)

Истина, которую древние олицетворяли как мать всех добродетелей, есть другая обязанность, вытекающая из честности. Она заключается не в одном том, чтобы приводить только достоверные факты, — она еще запрещает пользоваться какими либо коварными средствами, чтобы застать судей врасплох. Можно по совести ошибаться в значении факта, но намеренно придавать ему другое освещение – значит лгать. Притворство и порою умолчание – та же ложь. Адвокат должен добиваться (искать) торжества истины, а не вверенного ему дела. (М.Молло. 1.с.5)

Адвокат, заручившийся доверием суда, привычкой говорить всегда правду, пользуется громадным преимуществом. Есть дела, которые выигрываются благодаря слову адвоката, ибо слово это имеет цену достоверного свидетельства. Горе тому, искренность или правдивость которого заподозрена судьями. Опыт показывает, что подобное впечатление не изглаживается. (М.Молло. 1.с.6)

… в цивилизованном обществе исторически сложилось отношение к адвокатам как к людям консервативным, несколько чопорным, педантичным… Авантюризм, склонность к азартным играм, сами по себе качества абсолютно не запретные, но для адвокатской профессии не свойственны. Так, по крайней мере, считает большинство обывателей, чье мнение и является определяющим престиж профессии в обществе. Стабильность, консерватизм, серьезность и, к сожалению, некий цинизм — это стереотипное восприятие адвокатов в странах, где адвокатура давно уже играет заметную роль в общественной жизни. (7.с.78)

Адвокат должен быть умереннее всякого другого, ибо умеренность сохраняет благородство души, силу ума, дает власть над страстями, — а все эти качества адвокату необходимы. (М.Молло. 1.с.18)

… адвокат не заместитель тяжущегося, а такой же фактор правосудия, как судья и прокурор… образ его действий при ведении дел должен носить характер безусловной честности и законности, и что обман, извращение фактов, всякие уловки и подвохи должны быть так же чужды адвокату, как и двум другим его судебным товарищам. (4.с.30)

… адвокат обязан вести себя с таким достоинством, которое присуще двум другим его процессуальным сотрудникам : судье и прокурору (4.с.2).

Независимость есть одновременно и право и обязанность адвоката. (М.Молло. 1.с.14)

Совет отрицает вполне обязанность присяжного поверенного по делам его доверителей являться к ним по первому их требованию. Присяжный поверенный обязан установить время, когда он доступен для своих доверителей на дому; посещать же последних для передачи им бумаг, или для деловой беседы, это любезность, настаивать на которой никак доверитель не вправе. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.155)

Адвокат должен всюду защищать честь и прерогативы своего сословия; кто нападает на сословие, тот нападает и на него. (М.Молло. 1.с.15)

Достоинство частного человека есть личное достояние; достоинство адвоката есть достояние всего сословия; (М.Молло. 1.с.16)

Защита есть общественное служение… защитник должен быть vir bonus, dicendi peritus, вооруженный знанием и глубокой честностью, умеренный в приемах, бескорыстный в материальном отношении, независимый в убеждениях, стойкий в своей солидарности с товарищами… Он не слуга своего клиента и не пособник в стремлении уйти от заслуженной кары правосудия. Он друг, он советник человека, который по его искреннему убеждению, невиновен вовсе или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют… его роль почтенна, ибо нет такого падшего и преступного человека, в котором безвозвратно был бы затемнен человеческий образ и по отношению к которому не было бы места слову снисхождения. (12.с.67)

И с другой стороны существует и такое мнение – Трудно требовать высокой морали от людей, которым, как ни как, а приходится за деньги втирать очки другим людям и называть белое черным и наоборот. (18.с.41)

Адвокату прежде всего необходимо вести себя как порядочному человеку, никогда не утверждать чего-нибудь противного истине, не унижать себя лживыми изворотами, не позволять себе ни малейшего обмана. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.131)

Лицо, приносящее апелляционный отзыв, может указывать на ошибки, противоречия, непоследовательности, заключающиеся в судебном решении, на неосновательность этого решения, на несообразность его с законами, или с обстоятельствами дела, словом, подвергать решение суда всесторонней критике. Но такая критика не должна выступать из границ приличия и не должна заключать в себе оскорблений как суда, так и отдельных членов, постановляющих решение. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.131)

Занятие сыщика, составление фальшивых писем и предательство относительно кого бы то ни было, особенно относительно доверителя – совершенно несовместимы со званием адвоката. Адвокат должен добиваться, чего ему нужно, только добрыми средствами, поступать искренне и честно со своими клиентами и постоянно стремиться к совершенно безукоризненному образу действий. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.132)

Совет признал невозможным требовать от присяжного поверенного подачи жалобы на определение суда вопреки убеждению поверенного в правильности этого определения. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.132)

Присяжный поверенный своими знаниями и способностями должен служить только правому делу; он не может предъявлять заведомо неправых требований, отстаивать заведомо несправедливое положение, хотя бы для этого и нашлось основание в законе; он должен, насколько от него зависит, предупреждать столкновения формального закона с справедливостью, а не вызывать их. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.163)

Относясь легкомысленно к принятию дел, в нравственной чистоте которых существует большое сомнение, без предварительной посильной проверки обстоятельств дела, присяжный поверенный, очевидно, дает справедливый повод к нареканиям, отражающимся невыгодным образом на интересах целого сословия. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.164)

Сознание своих профессиональных обязанностей должно поставить предел чувству раздражения и удержать поверенного в границах приличия на столько, чтобы не дозволять ему оскорбительных выходок в отношении доверителя. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.164)

 

Во второй половине XIX века присяжная адвокатура вытеснила стряпчих из правосудия России. В настоящее время стряпчие стремятся возвратить утраченные позиции.

«Образу стряпчего, ходока по делам, свойственны не столько юридическое и общее невежество, сколько низкая правовая культура, неразборчивость в средствах и приемах при осуществлении своей работы. Главная особенность положения стряпчего состоит в том, что он не связан ни контролем со стороны профессиональной корпорации, ни самоконтролем в соблюдении профессиональных стандартов. Стряпчий принципиально неспособен состоять в сословии, его существо противоречит любой организованности и общественной солидарности.

… в нынешних адвокатских корпорациях пассионарный элемент слишком слаб в сравнении с «серой массой», ибо рост адвокатуры в последнее десятилетие осуществлялся и за счет неразборчивого приема в ее состав немалого числа людей, зараженных вирусом стряпчества. Чтобы этот вирус не активизировался, необходимо срочно принимать решительные меры, в частности по остановке стремительного роста адвокатского цеха. В противном случае внутреннее разложение адвокатуры, угасание ее воли и дееспособности не заставят себя ждать.

Наиболее действенным препятствием на пути стряпчих в адвокатуру должен стать вступительный экзамен, но не на знание студенческого курса права, а на знание и понимание правил адвокатской профессии…

Надо, однако, отдавать себе отчет, что никакие меры не могут полностью прекратить проникновение вируса стряпчества в адвокатуру, и что этот вирус вообще неискореним, поскольку сидит в каждом адвокате… Поэтому сословие призвано постоянно с ним бороться, следить за чистотой своих рядов и поддерживать высокий уровень корпоративной требовательности.» (Воробьев А.В. и др. 2002 г. 11.57-62)

 

Прочитав эту статью многие коллеги недовольно поморщатся – адвокатские идеалы?! В современной России?! Какие сейчас могут быть идеалы?!

Идеалы быть должны! По этому поводу русский историк, правовед Кавелин К.Д. еще в XIX веке писал – «Многих смущает и лишает бодрости следовать этическим идеалам мысль, что они, по их совершенству, недостижимы. Откуда такое отчаяние? Только вследствие привычки останавливаться на пассивном созерцании, неумения переходить от мысли к делу, непонимания действительных отношений между идеалом и делом… То же и с осуществлением этических идеалов : к ним должно приближаться, идеальное их осуществление немыслимо; но из этого никак не следует, что они бесполезны или не годятся и не для чего стараться осуществлять их, по возможности, на деле. В нравственном смысле для каждого обязательно не достижение этического совершенства, что не зависит от людей, а действительное постоянное добросовестное стремление его достигнуть…»  (16.с.897)

Идеа́л (лат. idealis — образ, идея) — высшая степень ценного или наилучшее, завершенное состояние какого-либо явления; совершенство в отношениях между людьми или такая организация общества, которая обеспечивает это совершенство; высший образец нравственной личности.

Идеалы недостижимы. Это ясно и понятно. Но идеалы дают нам вектор развития и позволяют определять негативные тенденции. Степень приближения к идеалам дает нам оценку существующего положения дел. Наконец, идеалы играют большую воспитательную роль.  И здесь мы получаем ответ на вопрос – нужны ли адвокатские идеалы? Если сословие адвокатов стремиться к совершенству (сословия, гражданского общества, государства) идеалы ему необходимы.

Во все времена адвокаты играли в человеческом обществе ведущие роли. Основатель христианской доктрины апостол Павел учился в школе Гамалиила (I в.), чтобы стать адвокатом (как считают многие историки). В IV веке греческий адвокат Астерий был избран митрополитом Амасии Понтийской, а впоследствии объявлен христианским святым (в те времена не было более высокого общественного признания). Тогда же, в IV веке, римский  адвокат Амвросий был избран епископом Медиоланским, а после смерти объявлен церковью святым. В V веке карфагенский адвокат Августин Аврелий (Блаженный) был избран епископом Гиппонским, а затем объявлен святым. В XIII веке французский адвокат Фуко стал римским папой Климентом IV. В XVI веке английский адвокат Томас Мор был объявлен святым католической церкви. Из 56 человек подписавших 4 июля 1776 Декларацию независимости США 24 были адвокатами. Из 44 президентов США 26 были адвокатами. Большая часть лидеров Великой французской революции (1789 г.) адвокаты. В Первой Государственной Думе Российской Империи (1906 г.) среди депутатов было 36 присяжных поверенных и их помощников, во Второй Думе — 32, в Третьей — 29, в Четвертой — 23. Главой первого в России социалистического правительства стал присяжный поверенный Керенский А.Ф. Основателем советского государства на территории Российской Империи стал помощник присяжного поверенного Ульянов В.И.

И в современном обществе сословие адвокатов способно быть передовой частью гражданского общества и опорой государству. Именно к этому адвокаты  должны стремиться если желают процветания — своего, сословия, страны.

 

3.Этика отношений суда и адвоката.

 

Что такое судья? – Голос Государя.                       Что такое адвокат? – Голос народа.

Пергамент Осип. Адвокат.1905.(15.с.7)

 

Судья – самое ответственное и важное лицо в системе правосудия. Ее вершина. Олицетворение богини Фемиды и ее разящего меча. Именно это положение суда должно определять отношение к нему других участников судебного процесса. Адвокат и прокурор – первые помощники суда, его глаза и уши.  …

Судья – орган государства. Оно смотрит на него, как на средство ближе и правильнее исполнить свою задачу охранения закона. Напряжение душевных сил судьи для отыскания истины в деле есть исполнение поручения государства, которое, уповая на спокойное беспристрастие его тяжелого подчас труда,  вверяет ему частицу своей власти. Поэтому оно ждет от судьи обдуманного приговора, а не мимолетного мнения, внушенного порывом чувства или предвзятым взглядом … Поэтому судья, решая дело, никогда не имеет не права, ни нравственного основания говорить : “sic volo, sic jubeo!” – я так хочу. Он должен говорить, подобно Лютеру : “ich kann nicht anders!”- я не могу иначе, не могу потому, что и логика вещей, и внутреннее чувство, и житейская правда, и смысл закона – твердо и неуклонно подсказывают мне мое решение, и против всякого другого заговорит моя совесть, как судьи и человека. (Кони А.Ф.12.с.9)

Если бы автору пришлось отвечать на вопрос, в чем основное отличие американского или французского адвоката от российского, то, несмотря на то, что различий, на самом деле, много и серьезных, в качестве главного, было бы названо отношение к суду. Вообще-то, это вполне естественно — угол падения всегда равен углу отражения. На западе адвокат в восприятии судьи — «младший партнер» в осуществлении правосудия, ровно также как и прокурор. На западе судьи, прокуроры и адвокаты — люди одного круга, одного, если угодно, сословия. В России, по крайней мере, в период советской власти, судьи весьма негативно относились к адвокатам, которые были вынужденной помехой в проявлении их классового сознания, отправлении воли партии (вместо отправления правосудия)… Мы глубоко убеждены в том, что то отношение судей к адвокатам и адвокатов к судьям, которое было абсолютно доминирующим до недавнего времени, сыграло свою значительную роль в формировании полного правового нигилизма, столь характерного для всего нашего общества, от власть предержащих до бомжей. (М.Барщевский, 7.с.59)

… везде, где учреждения свободны, судейское сословие имеет право на законное уважение и нет другой, более святой и трудной миссии… Чуждые суете и людским страстям, которыми они окружены, обреченные на скромные неизвестные труды, судьи, эти живые истолкователи закона, повинующиеся при решениях  лишь стимулами свободного и твердого разума, находят себе полное удовлетворение в своих трудах, мечтая не о крикливой славе, но о неуклонном исполнении своего долга. И вот, рядом с судейским сословием стоит сословие адвокатов, преследующее те же задачи, хотя совершенно иным путем. Судье – решение и главенство, адвокату прения и свобода. (9.с.38)

Во всяком обществе есть свои иерархии. В сословии судебном адвокаты стоят ниже судей и потому обязаны почтением и уважением каждому члену суда, даже низших инстанций. Уважение обязательней для адвоката, чем для остальных сограждан, ибо закон поставил его посредником и защитником последних пред лицом правосудия. Как старое право, так и позднейшие советские решения, постоянно требовали соблюдения этого правила. Требовалось так же, чтоб, уважая магистратуру, адвокаты своей независимостью и достойным поведением внушали и ей уважение. Если адвокаты и не постановляют решений, то подготавливают их своими письменными объяснениями и устною речью Они, выражаясь словами Буше д Аржи, — «душа правосудия» и имеют такое же значение , как и судьи. (М.Молло, 1.с.81)

Между хорошим судьей и хорошим адвокатом много сходства, но еще более различия. Хотя предмет их изучения один и тот же – законы, но они сорят на него с различных и даже противоположных сторон.

Для обоих необходимо искусство хорошо говорить. Но для судьи главное условие при этом составляет дидактическая ясность; для адвоката же преимущественно нужны ораторская способность и извороты диалектики.

Проворство особенно необходимо для адвоката, который должен быстро переходить от одного предмета к другому и без приготовления предоставлять свои доводы и возражения.

Судья может действовать с большей медлительностью; он может отложить свое решение, если встречает какие ни будь сомнения.

Живое воображение, искусство убеждать, восприимчивость, — вот необходимые условия для адвоката. Спокойствие, беспристрастие, терпение, — вот достоинства судьи.

Во власти адвоката находится только изыскание доводов для доказательства данного положения. Судья сохраняет всю свободу для произнесения решения, смотря по силе доказательств той или другой стороны. Один подавляет свое мнение и должен подчинить свою совесть интересам защищаемой им стороны; другой, свободный от всяких посторонних побуждений, сохраняет невозмутимое беспристрастие к тяжущимся…

Для отличного судьи существенно необходимы три нравственные качества : любовь к справедливости, любовь к истине, без которой справедливость невозможна, и постоянное желание улучшать законы. Если эти три качества и соединяются иногда в адвокате, то не ими отличается он на своем поприще; а часто они могут послужить даже препятствием его успехам…

Назначение адвоката защищать, как случится, то правую, то неправую сторону; его нельзя изменить. Интерес правосудия требует этой борьбы противоположных сторон. Дело судьи отбросить их софистические доводы и найти истину в самых их противоречиях. Польза этого состязания так очевидна, что общественное мнение безмолвно дает адвокатам некоторую свободу, освобождая их, при отправлении их обязанностей, от того строгого уважения к правосудию и истине, которое требуется во всяком другом случае. (Бентам И. 2.с.112)

Представляя одну из важнейших основ общественной жизни, судебная власть сообщает своим носителям столь высокое положение, что уважение, с которым каждый обязан относиться к судье, не должно зависеть от степени правильности действий последнего при исполнении им своих обязанностей. В чем бы ни заключалась допущенная судьею неправильность, и отчего бы таковая ни происходила, необходимое по отношению к судье уважение обязывает сторону, констатируя эту неправильность, воздерживаться от замечаний, укоряющих самого судью. Это воздержание, обязательное для каждого, обращающегося к Суду, тем более обязательно для присяжного поверенного, профессионально занимающегося ведением судебных дел и долженствующего поэтому с особенною тщательностью избегать в обращении с Судом всего, что не отвечает его высокому достоинству. (Марков А. 5.с.307)

Одним из основных правил для членов сословия является их безусловная обязанность при всех сношениях с Судом, а тем более в публичных его заседаниях, оказывать последнему неизменное уважение и полную сдержанность и корректность, отнюдь не дозволяя себе ничего такого, что могло бы умалять достоинство Суда и дискредитировать его пред находящейся в зале заседания публикой. (Марков А. 5.с.307)

Какую бы недоброжелательность к защитнику председатель не проявлял, как бы незаконны и даже оскорбительны для защитника его замечания и распоряжения ни были, присяжный поверенный обязан сохранять довлеющие его званию самообладание и достоинство и не дозволять себе выходить из пределов приличия и строгой корректности; он должен помнить, что закон предоставляет ему вполне достаточные средства для борьбы, чтобы не прибегать к рискованным способам самозащиты, это – занесение каждого незаконного или оскорбительного распоряжения или замечания председателя в протокол и затем обжалование их в установленном порядке. Конечно, возможны и такие прискорбные случаи, когда столкновение председателя с защитой принимает характер, несовместимый с личным и профессиональным достоинством защитника; поставленный в такое положение присяжный поверенный может сделать только одно – заявить Суду о невозможности продолжать отправление своих обязанностей и удалиться из зала заседаний. (М.Молло. 1.с.308)

Безусловное уважение к суду, неизменная сдержанность и самая строгая корректность по отношению к судьям – одно из основательных правил поведения адвокатов, обязанных следить за тем, чтобы ни словами, ни действиями не допустить умаления достоинства суда либо дать повод для упреков в недостаточной уважительности к правосудию. Эти правила находят выражение во внешних атрибутах поведения адвоката в судебном заседании : в почтительном тоне при обращении к суду, в том внимании, с каким он относится к предлагаемым вопросам либо распоряжениям суда … в сдержанной и строгой манере аргументации и т.п. Отступление от этих непременных правил поведения нравственно недопустимо, оно подрывает общественный престиж адвокатуры, и потому должно рассматриваться как дисциплинарный проступок. (6.с.53)

Бесстрастная и строгая юстиция не с кем не интимна. Эта обособленность служит охраной ее прямоты и достоинства… простоты в отношениях, фамильярности постоянных сношений между судьями и адвокатурой и нужно бояться… поддерживая в своих взаимных отношениях самую утонченную вежливость, не допускать между судом и адвокатурой тесных отношений. (8.с.106)

(Судьи) не для того поставлены, чтобы переносить грубости и болтовню тяжущихся. (Бентам И. 2.с.99)

 

Только при полной возможности уважения, судья и адвокат, существование которых как бы солидарно, могут установить между собой те искренние, прекрасные, близкие друг к другу отношения, которые ведут и к их обоюдной славе, и к отправлению правосудия в настоящем смысле этого слова. (М.Молло. 1.с.98)

Если адвокаты должны проявлять к суду должное уважение, неизменную сдержанность и корректность, то они вправе ожидать к себе подобного же отношения от судей… Столкнувшись с нарушением своих процессуальных прав со стороны председательствующего в судебном заседании, с его неправильными действиями, а так же с его нетактичным к себе отношением, адвокат должен использовать все законные средства для создания необходимых условий осуществления функции судебного представительства и ограждения своей личной чести и достоинства носимого звания. Такие действия адвоката, основанные на законе и определяемые его процессуальным положением, являются не только правом адвоката, но и его нравственной обязанностью. (6.с.55)

Другое право, более существенное, заключается в том, что адвоката нельзя прерывать при произнесении речи, хотя право это иногда и нарушается, несмотря на постоянные протесты и на неудобства, связанные с такими прерываниями. Повторяю, хотя бы тоже ради протеста, адвокат первый судья в том, как вести защиту, а последняя свободна. Раз только адвокат не отклоняется от сути дела, не пускается в постороннее многословие, прерывать его нельзя. Прерывать, значит не только оскорблять адвоката, но и посягать на священное право защиты, на достоинство правосудия, на интересы стороны. Итак, следует, хотя и с настойчивой почтительностью, но непременно протестовать; сами судьи, сознав невольное, может быть, нетерпение, будут нам благодарны.

… следует к не менее неуместным прерываниям отнести также вопросы председательствующего адвокату, — вопросы сбивающие его с избранного пути, нарушающие весь порядок защиты и часто повергающие ее в совершенный хаос … Такие инциденты могут смутить самого опытного адвоката и совершенно уничтожить новичка.

Вот два образца плодотворных протестов. Так как Дюмон произносил речь дольше обычного, то председатель Новион пригласил его перейти к заключению. «Я готов, — отвечал тот, — если суд находит, что сказанного достаточно, чтобы выиграть дело. В противном случае я имею представить еще несколько очень веских доказательств и не считаю себя в праве о них умалчивать, не нарушая обязанностей и не изменяя доверию, которым почтил меня мой клиент.» Ему дали докончить речь и он выиграл дело.

Фуркруа только что начал свою речь, когда суд, признав его дело проигранным, встал для совещания. «Господа!- воскликнул адвокат, — я прошу оказать мне по крайней мере милость, в которой суд мне не в праве отказать! Прошу дать мне удостоверение которое бы оправдало меня в глазах клиента, что суд, не выслушав меня, постановил решение.» Суд пораженный этими словами, сел и дал Фуркруа продолжать свою речь. (М.Молло. 1.с.90)

Если присяжные поверенные обязаны быть корректными и относиться  к Суду и прокуратуре с должным уважением, то, с другой стороны, они в праве желать и для себя такого же отношения от Суда и прокуратуры, как лица, преследующей с ними одну цель: помогать правосудию в достижении истины. Третировать же присяжных поверенных публично, без повода с их стороны, роняя носимое ими звание, и затем, вызвав в них естественное в каких случаях волнение и не спокойствие духа, их же обвинять в неосторожном выражении, было бы явлением ненормальным и по отношению к присяжным поверенным и несправедливым. (Марков А. 5.с.308)

Отношения адвоката к судьям, прокурорам и участвующим в деле лицам (противной стороне, свидетелям, экспертам) должны отличаться таким же точно сознанием собственного достоинства, как представителя общества и помощника судей при отыскании истины. (4.с.31)

Исход уголовного дела, решаемого с участием присяжных заседателей, во многих случаях зависит от тех отношений, в которые при рассмотрении дела поставит себя защитник к суду и к председательствующему в заседании в особенности. Силою присяги и важностию своего положения в качестве защитника подсудимого, присяжный поверенный ни на минуту не должен забывать, что ему вверены дорогие интересы его клиента, и что в силу этого он обязан пользоваться всеми законными и нравственными средствами для облегчения участи обвиняемого. К числу таких могущественных, влиятельных средств несомненно относятся и вполне бесстрастные и уважительные отношения защитника к председательствующему во время разбирательства дела. Влияние председателя в качестве руководителя судебного заседания несомненно отразится на исходе дела, смотря по тому, в каких отношениях председательствующий находится к защитнику подсудимого. Подчиненный во время судебного заседания, как и все находящиеся в заседании и участвующие в деле, дисциплинарной власти председательствующего, присяжный поверенный не только в интересах своего сословия, но и в интересах подсудимого, участь которого ему вверена с принятием им обязанности защитника, не может не стремиться к тому, чтобы установить вполне беспристрастные отношения председательствующего к своим действиям в качестве защитника. А потому он должен избегать всего излишнего, что может нарушать правильные отношения к нему председательствующего, а тем более не должен позволять себе каких-либо заявлений или замечаний, не имеющих значения для дела, а лишь выражающих критический взгляд защиты на личные действия председательствующего, которому одному, по закону, принадлежит роль руководителя в уголовном деле. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891. 22.с.155)

Одно из бесспорных правил публичной деятельности адвоката, это такое его поведение на суде, которое находилось бы в полном соответствии с достоинством звания, им носимого, и места, в котором он находится. Потому ни в его поступках, ни в его речах, ни в обращении к суду или со сторонами, не может быть терпимо никакое отступление ни от общепринятых приличий, ни от правил нравственности. Имея дело с фактами и делая из них выводы, он обязан не искажать первых и быть приличным в своих заключениях. Но факт, как бы таковой кому либо неприятен  не был, он может сообщить, а иногда даже и обязан, в интересе лиц, вверивших ему свою защиту.  (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891. 22.с.161)

Адвокат, прибегающий к дурным, предосудительным средствам в судебной борьбе, компроментируя себя, свое звание, компроментирует вместе с тем и дело, им защищаемое.  (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891. 22.с.162)

Защитник несомненно свободен в юридической квалификации данного деяния: ему, в этом отношении, принадлежит не только свобода выбора между несколькими юридическими воззрениями, но он может идти открыто против постановлений закона, доказывая, например, что какой либо признак деяния, важный в глазах закона, имеет иное значение с точки зрения жизненной правды. Но ни в каком случае непозволительно основывать квалификацию деяний на извращении очевидных обстоятельств дела.  (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891. 22.с.162)

Одна из обязанностей адвоката – говорить и доказывать на Суде одну только правду и не прибегать ни к каким обманам для введения суда в заблуждение, хотя бы для достижения и справедливой цели. (Марков А. 5.с.309)

Одно из существеннейших условий деятельности присяжного поверенного – это доверие Суда к сословию, спокойное убеждение судьи, что присяжный поверенный в своей деятельности не допустит никакой сознательной неправильности, что если ошибка по человеческому несовершенству и допустима, то она будет немедленно исправлена, присяжный поверенный примет все меры к тому, чтобы загладить свой промах, не подвести Суд. Только при таких условиях взаимного доверия и уважения возможна совместная работа магистратуры и адвокатуры на почве служения великому делу правосудия … Вот почему нужно в особую вину поставить присяжному поверенному, что он по оплошности совершил ошибку и не принять всех мер к тому, чтобы немедленно вывести судью из неудобного положения, загладить, быть может, и невольный, но свой вред. (Марков А. 5.с.309)

В сношениях своих с Судом присяжный поверенный всегда должен помнить, что каждое удостоверение его перед Судом должно быть непреложно верно, что всякое обещание, данное Суду, должно быть продумано и выполнено, одним словом, каждый присяжный поверенный должен поставить себя в такое положение перед Судом, чтобы каждое категорически выраженное им утверждение чего-либо или данное им перед Судом слово имело безусловную ценность и внушало судье непоколебимое доверие к тому, что присяжный поверенный категорически утверждает или отрицает. Присяжный поверенный, основательно вызвавший у Суда к себе недоверие и не постаравшийся рассеять его или указать смягчающие его вину обстоятельства, не должен уже выступать перед Судом в носимом им звании. (Марков А. 5.с.309)

Указание на неправильность не есть порицание. Порицание – это нравственное осуждение, мнение о предосудительности поступка. Признание же его неправильным указывает лишь на несоответствие с требованием закона, но не касается моральной стороны поведения, не осуждает его. В современном процессе стороны весьма широко пользуются прерогативой оспаривать правильность действий судебных органов. Значительная часть объяснений сторон сводится к тому. Жалобы частные, апелляционные, кассационные и всякие другие посвящаются критике решений и распоряжений Суда, но никто в этом не усматривает порицания или осуждения. Свободная критика действий судебных органов в формах общепринятых, в пределах, законом указанных, вытекающая из желания оградить нарушенные интересы доверителя, это – обязанность поверенного и один из устоев процесса по Судебным Уставам. (Марков А. 5.с.310)

Совет всегда настойчиво рекомендовал членам сословия соблюдать в своих отношениях к Суду и его представителям самую строгую корректность и внимательно следить за тем, чтобы в их словах и действиях не было ничего такого, что могло бы подать повод к обвинению в недостаточном уважении к Суду. (Марков А. 5.с.307)

Убеждения сами по себе не подлежат контролю Совета, они остаются на совести каждого. Но это лишь до тех пор, пока убеждение не претворилось в действие, в поступок…Слова адвоката, сказанные перед Судом, и бумаги, поданные в Суд, это – его действия, наиболее важные и серьезные, больше всего затрагивающие интересы общественные и частные. (Марков А. 5.с.307)

В интересах правильного и согласного с достоинством отправления членами сословия присяжных поверенных лежащих на них по закону обязанностей, каждый из них в круг профессиональной деятельности должен, как в личных сношениях с должностными лицами, так и в особенности в бумагах, от него исходящих, оставаться в пределах спокойной сдержанности тона, а критическая оценка постановлений коллегиальных учреждений или должностных лиц, будучи направлена к правильному освещению предмета суждения, не должна принимать характера глумления над личностью или учреждением Уклонение членов сословия в отдельных случаях от высказанного начала, нормирующего проявление публичной их деятельности, вызывало всегда порицание со стороны Совета. (Марков А. 5.с.317)

… критика суда возможна, но она должны быть обоснована и конструктивна. Адвокат, как и любой член общества, вправе критиковать процессуальные действия и решения суда. Вместе с тем, на адвоката, как члена юридического сообщества, налагаются дополнительные ограничения, применительно к критике деятельности судебных и правоохранительных органов. Во-первых, адвокат должен избегать критики, которая не подтверждается его собственными искренними убеждениями по существу заявляемых претензий, имея в виду, что в глазах общества профессиональная принадлежность придает особый вес критике со стороны адвоката. Во-вторых, если адвокат участвовал в процессе, существует риск того, что его критика может быть пристрастной (или может показаться таковой). Нельзя допускать того, чтобы такая критика воспринималась как заинтересованная, в связи с проигрышем адвокатом того или иного дела. Надо помнить, что результат по конкретному делу может служить основанием для критики суда или судебной системы (равно как и законодательства), но не может быть ее мотивом, критика не должна выглядеть самооправданием адвоката, сведением счетов и, разумеется, давлением на суд следующей инстанции. (7.с.61)

Адвокату при общении с судом нельзя проявлять высокомерие (и как его худшую разновидность — хамство), но, вместе с тем, и добровольно занимать униженное положение (заискивающий тон, постоянные «да простит меня высокий суд» и т.п.) адвокат также не должен. Не надо забывать старинную русскую поговорку — «самоуничижение — паче гордости»! К величайшему сожалению, для многих наших адвокатов присуща либо первая, либо вторая крайность при выборе стиля поведения в суде, манеры общения с судьей. (7.с.62)

Можно и должно критиковать те или иные суждения суда по процессуальным вопросам либо решение, вынесенное по существу спора, но эта критика должна носить деловой и принципиальный характер и основываться на законе и материалах дела… Адвокат не вправе ссылаться в процессуальных документах на неправильные действия суда или судьи, если они не нашли отражения в материалах дела, например не подтверждаются протоколом судебного заседания, замечания на который адвокат не принес, либо в случае их отклонения судом. (6.с.54)

Совет нашел, что смысл фразы, сказанной присяжным поверенным, заключает в себе неопределенный и оскорбительный намек на порядки в правительственном учреждении. Присяжный поверенный может указывать на неправильные действия, приводить факты, имевшие место, но произносить фразы, бросающие тень на учреждение и заключающие в себе намеки, под которыми скрыта фактическая сторона, – значит инсинуировать. Такого рода действия недопустимы. (Марков А. 5.с.317)

Как бы ни были серьезны поводы к «справедливому негодованию» и «возмущению», данные присяжному поверенному тем или другим лицом или учреждением, последний не должен терять самообладания, известной сдержанности, чувства меры и такта. (Марков А. 5.с.318)

Арсенал процессуальных средств и методов, используемых адвокатом в целях защиты интересов клиента и ограждения своей чести и достоинства носимого им звания … весьма широк… адвокат может устно или письменно заявлять свои возражения против действий председательствующего. Эти возражения подлежат обязательному занесению в протокол судебного заседания и разрешаются … посредством вынесения определения. Если судья в ходе судебного заседания высказывает свое мнение по существу дела или исследуемых доказательств до решения дела в совещательной комнате, проявляет неравное отношение к участникам процесса и возбуждаемым ими ходатайствам, необоснованно снимает их вопросы, то такое поведение, несовместимое с требованиями закона и не способствующее установлению истины по делу, создает мнение о предвзятости и необъективности суда. Поэтому адвокат вправе ходатайствовать о занесении подобных обстоятельств в протокол судебного заседания … а так же заявить судье отвод по мотивам сомнения в его беспристрастности … (6.с.56)

Присяжный поверенный по своей обязанности поставлен в необходимость обжаловать подлежащим судебных местам неправильные, а иногда и противозаконные действия низших инстанций или должностных лиц. Характеристика такого рода действий при сохранении приличных форм выражения не может быть поставлена в вину кому бы то ни было, а тем более присяжному поверенному, защищающему интересы порученного ему дела. Указывая на беззаконие и злоупотребления и называя вещи своим именем, присяжный поверенный лишь исполняет свой прямой долг, который возложен на него законом, и к которому судебные места должны относиться с благодарностью, памятуя, что все лица и учреждения, входящие в состав судебного ведомства, поставлены для того, чтобы преследовать одну и ту же цель – правильное отправление правосудия на почве закона и справедливости. (Марков А. 5.с.310)

Грубые и неуместные выражения и обороты не могут выходить из-под пера присяжного поверенного, обязанного относиться к Суду с должным уважением. Составляя апелляционную жалобу, можно указывать на ошибки, противоречия, непоследовательность, заключающиеся в судебном решении, на несоответствие его с законами или с обстоятельствами дела, словом – критиковать его всесторонне, отнюдь не выходя из границ приличия и не употребляя выражений, для Суда оскорбительных. (Марков А. 5.с.311)

Апелляционная жалоба должна содержать в себе критику и разбор, с соблюдением, конечно, приличия и уважения к судебной власти, решения Суда, а не личных мнений и знаний судей. (Марков А. 5.с.311)

Присяжный поверенный может просить о возбуждении против Суда, решившего дело, дисциплинарного или уголовного преследования лишь в крайних случаях, при наличности неоспоримых для того данных, с указанием их и доказательств своего заявления; одно указание на несоответствие решения с законом может служить основанием для отмены его, но не для обвинения судьи в неправосудии. (Марков А. 5.с.311)

Даже в личных частных отношениях угроза недопустима и считается крайне неприличной. В отношениях же официальных, все равно, будут ли то сношения с частными или должностными лицами, угроза граничит с оскорблением. Угрожающий, заявляя просьбу, тут же выражает сомнение в том, что она будет исполнена, и требует исполнения не во имя долга и закона, но под страхом личной ответственности, а это крайне обидно, потому что изображает должностное лицо способным действовать лишь под угрозой наказания или отмены его действий высшей инстанцией. (Марков А. 5.с.311)

Может ли быть поставлена в вину присяжному поверенному дача своим доверителям совета об отказе от совершения известного действия, требуемого хотя бы и определением Суда, но которое по свойству своему не может быть принудительным и, по мнению присяжного поверенного, представляется явно нарушающим закон? На такой вопрос должен быть дан ответ отрицательный. Всякое судебное решение подлежит беспрекословному исполнению, правильно ли оно или нет. Для решений, почитаемых стороною неправильными, существует законный путь – обжалование. (Марков А. 5.с.312)

Присяжный поверенный не обязан сообщать присутственным местам или должностным лицам сведения о делах порученных ему доверителями. (Марков А. 5.с.313)

Присяжный поверенный ни при каких обстоятельствах не может совершать действий или бездействий, замедляющих правосудие. (Марков А. 5.с.313)

Старые постановления предписывают адвокату краткость в речах и записках. (М.Молло. 1.с.92)

Адвокат, злоупотребивший словом, для оскорбления судьи или противной стороны, по старому праву мог быть подвергнут исключению. (М.Молло. 1.с.84)

Если точность есть вежливость королей, она же богатство адвокатов. (3.с.74)

Говорят адвокаты стоя. (М.Молло. 1.с.87)

Во имя достоинства сословия, присяжный поверенный, обращаясь с теми или иными ходатайствами к должностным лицам или учреждениям, должен строго держаться рамок законности и не заявлять таких требований или просьб, которые могут встретить справедливый отказ. (Марков А. 5.с.317)

Адвокаты встают и обнажают голову при чтении приговора; ни под каким предлогом они не имеют права прерывать этого чтения. Но по прочтении имеют право почтительно высказать свои замечания на счет того, что, по их мнению, должно быть прибавлено к решению, или приговору, или изменено. (М.Молло. 1.с.96)

“Добрые отношения” в сфере служебных отношений иметь место не могут и не должны: адвокат обязан всячески избегать того, чтобы пользоваться хорошими неофициальными отношениями к членам магистратуры при исполнении своих профессиональных обязанностей, и вообще он поступит лучше, если свои отношения к составу Суда, при котором состоит, ограничит строго деловыми сношениями. (Марков А. 5.с.308)

… как ни скромно служебное положение канцелярского чиновника, но раз последний допущен к исправлению должности помощника секретаря и тем самым приобщен уже к судебному ведомству, то для него так же обязательны, как обязательны для председателя, прокурора и вообще всех лиц этого ведомства, правила поведения, рекомендованные г-ном министром Юстиции в циркуляре его от 15 декабря 1900 года, адресованном гг. председателям и прокурорам судебных мест: «Каждому уважающему себя деятелю Суда должно быть всегда присуще сознание, что Суд – опора и охрана личности и права, и потому должен быть чужд всякого их умаления или угнетения. Во всех своих действиях, как публичных, так и не обставленных гласностью, как по форме, так и по содержанию, Суд обязан подавать всем и каждому пример доступности и доброжелательства, учтивости и вежливости, спокойствия и сдержанности, умеренности и достоинства. Эти простые, так сказать, элементарные и азбучные требования, говорит знаменательный циркуляр, если и вызывают здесь напоминание, то только для того, чтобы оттенить всю крайнюю предосудительность редких, к счастью, случаев их забвения в нашем ведомстве». (Марков А. 5.с.315)

Присяжный поверенный, приняв на себя начатое уже в гражданских судебных учреждениях дело, нашел возможным после решения дела в смысле, неблагоприятном для его верителей, обращаться к содействию административных властей с тем, чтобы достигнуть секретного воздействия административных властей на председателя Судебного Учреждения, в котором должно было разрешаться дело, или на всех судей вообще, и этим средством, в свою очередь, достигнуть разрешения дела в смысле, который он считал благоприятным для его доверителя. Такое отношение присяжного поверенного к ведению принимаемых им на себя дел решительно не может быть терпимо … Дозволивший себе такие явно противные судебным уставам действия присяжный поверенный должен быть признан недостойным носить звание присяжного поверенного. (Марков А. 5.с.315)

Присяжному поверенному не следует вступать в пререкания с должностными лицами, и, если, по мнению первого, это лицо допустило какую-либо неправильность, то надлежало принести жалобу в законом установленном порядке. (Марков А. 5.с.317)

Нарушение обещания, данного должностному лицу, является настолько несоответствующим достоинству присяжной адвокатуры, что заслуживает серьезного взыскания. (Марков А. 5.с.309)

Суд, применяющий закон, по существу своих обязанностей и задач, лишен  инициативы. Адвокат расширяет рамки старого закона, дополняет его, вдохновляясь идеей закона, создает в его духе если не новые нормы, то новое их применение, медленно и постепенно побеждает консерватизм суда, создавая в результате так называемое право юристов, судебную практику…

Адвокат в этом отношении выше судьи. Он – представитель живого либерального движения, в то время как судья – носитель консервативного начала. Но тот же судья, в другом отношении, выше адвоката, ибо ему принадлежит решающее слово в принятии предлагаемого адвокатом освещения. Для возможности судье произнести решающее слово пред ним дается освещение предмета с двух сторон. (15.с.10)

Достоинство присяжного поверенного требует от него полного спокойствия и самообладания в словах и действиях даже в частной жизни, не говоря уже о сношениях официальных и потому подача присяжными поверенными в суд бумаг, написанных в неспокойном тоне, не может быть допускаема. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891. 22.с.154)

О невозможности явиться в назначенный судом час присяжный поверенный обязан заблаговременно заявить суду. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.140)

С точки зрения судебных приличий при случайных отступлениях от законом установленной для присяжных поверенных, при отправлении ими своих обязанностей, одежды, необходимо заявлять о том суду заблаговременно, чтобы устранить нарекания в неуважении к учреждению, достоинством которого адвокат должен дорожить. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.141)

В случаях невозможности присяжному поверенному явиться в суд к исполнению обязанностей, на него судом возложенных, он обязан о том уведомить суд заблаговременно, указав лишь на законную причину своей неявки. Доказывать перед судом эту причину он не обязан, ибо предполагается, что присяжный поверенный говорит суду правду. Если бы оказалось, что причина уклонения его от возложенной на него обязанности незаконная, или она вымышлена, Совет имел бы основания для дисциплинарного взыскания с присяжного поверенного за небрежность или неправду перед судом. Одно же непредставление медицинского свидетельства, когда причина неявки или отказа от защиты была действительная болезнь, поводом к возбуждению дисциплинарного производства служить не может. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.142)

Назначение присяжного поверенного – содействовать достижению правосудия своими юридическими познаниями и опытностью в ведении судебных дел. Всякая неправда, как в отношениях с клиентами, так и в заявлениях, обращенных суду, несвойственна служителю правосудия. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.145)

Итак, как же должны строиться отношения суда и адвоката? На взаимном уважении (с учетом верховенства суда в системе правосудия), законности, справедливости, выдержке, уважении чужого мнения. При этом адвокату необходимо проявлять настойчивость, хладнокровие и изобретательность в защите права доверителя (подзащитного).

 

4.Этика отношений адвоката и противников по делу.

 

«В те дни, когда Бог хранил меня, когда светильник Его светло горел над главою моею… когда я выходил к воротам города, и на площади ставил стул себе…

Старцы вставали, стояли; Князья прекращали речи, и полагали руку на уста свои; Голос знаменитых мужей скрывался, и язык их прилипал к гортани их.

Ибо ухо слышало, и ублажало меня, и око видело, и восхваляло меня.

Ибо спасал я страдальца вопиющего, и сироту,

когда не было помогающего ему.

Благословение погибавшего приходило на меня, и

сердце вдовицы было мною обрадовано.

Я облекался в праведность и она одевала меня

собою;

Плащем и увяслом служило мне правосудие.

Слепому я был глазами, а хромому ногами.

Нищим я был отец, и вникал в дело незнакомого

мне.

И сокрушал беззаконному челюсти, и из его зубов

исторгал похищенное …

Внимали мне и в ожидании совета моего

безмолвствовали.

После речей моих уже не возражали, и капало на

них слово мое.

И ждали меня, как дождя, и как позднему

отверзали уста свои.»

Библия. Книга Иова. 29:1-25; IX-X в. до н.э.

(20.с.736, 21.с.13)

 

Как говорилось уже выше, этика определялась Аристотелем как наука о природе и источнике морали, основах нравственного поступка. А какие профессиональные поступки адвоката соответствуют его профессиональной этике? Отвечая на этот вопрос мы определим рамки желаемого профессионального поведения адвоката. Особенно это касается самой эмоциональной и содержательной части судебного процесса – взаимоотношениям адвоката и противников по делу.

Состязательность сторон (а не боевые действия между ними) основной принцип современного судебного процесса. Соревнование, а не война. Ваше орудие – ваш ум, опыт и ваше слово. Только уважительное отношение к противнику (всегда нужно исходить из предположения, что вам противостоит достойный и сильный соперник, с хорошей позицией) позволит создать в ходе судебного разбирательства рабочую атмосферу, в ходе которой вы сможете полностью реализовать свою позицию. Увидеть не замеченные ранее бреши в обороне противника и воспользоваться этим. Напротив, нервная, накаленная обстановка в зале судебных заседаний препятствует нахождению истины по делу, вдумчивому, кропотливому исследованию доказательств, анализу позиций сторон, вынесению правильного решения судом. От вас зависит вступать ли на тропу войны или спокойно разобраться в ситуации.

Автор часто сравнивает судебный процесс с шахматной партией. Только терпение, выдержка, непрерывный анализ ситуации и способность незамедлительно реагировать на выпады противника позволят вам одержать победу. Напротив, ваши эмоции приближают вас к поражению.

Всякий гражданский процесс, в существе своем, представляет для участвующих в нем присяжных поверенных известную арену борьбы, в которой представители столкнувшихся интересов, силою своей эрудиции и талантов, оспаривают друг у друга торжество своих положений; недаром сам закон употребляет термин «состязание сторон», обозначая им тот доблестный турнир, который в интересах права и правды ежедневно происходит перед глазами Суда. Как и в настоящем турнире, взаимное уважение противников друг к другу и безусловная честность приемов самой борьбы составляют необходимые условия, какие должны строго выполняться присяжными поверенными. Всякое уклонение от этих правил, роняя достоинство адвоката в глазах общества и Суда, само по себе взывает к соответствующей каре. (Марков А. 5.с.158)

Адвокат не обязан охранять интересы противника. Это верно. Но он должен относиться к личности своего противника, как и каждого участвующего в процессе, с крайней осторожностью и полной корректностью. Иначе пришлось бы считать допустимым по отношению к противнику брань, угрозы, клевету и т.п. (Марков А. 5.с.158)

Поверенный должен убеждать Суд в правоте своего доверителя представлением по делу доказательств, надлежащею групировкою таковых, указанием на соответствующие законы и представлением юридических выводов и соображений, но не должен прибегать к оскорбительной характеристике высказываемых противником взглядов и называть таковые недобросовестными. Поверенный не имеет права считать своих противников по делу и их поверенных, так сказать, безапелляционно и безошибочно недобросовестными и это свое мнение, быть может, и неосновательное, а, во всяком случае, для уяснения дела на Суде не нужное, объявлять Суду. Укоренение таких принципов в адвокатуре является нежелательным и то, чтобы по поводу ведущихся на Суде дел возникали потом между поверенными противниками личные счеты и чтобы таковые сводились ими в Судах возбуждением дел о личных обидах. (Марков А. 5.с.159)

Член присяжной адвокатуры, являясь представителем интересов одной из спорящих сторон, не должен вносить своей горячностью и возбужденностью обострения в отношения сторон, а должен охранять спокойствие и серьезность, необходимые для урегулирования спорных отношений сторон. (Марков А. 5.с.159)

Обязанность каждого из нас быть сдержанным, к своему противнику проявлять чувство уважения, спор и полемику вести в тоне, усвоенном приличными и воспитанными людьми, иначе один шаг до брани. (Марков А. 5.с.159)

Присяжный поверенный при отправлении обязанности своего звания должен быть безусловно вежлив и сдержан в своих словах и проступках, и как бы с его точки зрения ни представлялись ему неправильными и несимпатичными действия противника его доверителя, не должен позволять себе произносить какие-либо резкие выражения по адресу противника. (Марков А. 5.с.159)

Присяжный поверенный, выступая в Суде в качестве поверенного ответчиков против исков, предъявленных лицом, состоявшим в числе помощников присяжного поверенного, выставил такие возражения, которые заключали в себе обвинения истца в действиях, не только предосудительных, но прямо преступных не располагая притом никакими доказательствами действительности заявленных им фактов. Ссылка присяжного поверенного на то, что он говорил на Суде со слов своих доверителей, отнюдь не может служить оправданием его образа действий, так как он не может являться на Суде слепым орудием своего доверителя, а должен всегда сохранять свою самостоятельность, руководствоваться законом и собственной оценкой предоставляемого в его распоряжение материала. Такое необоснованное обвинение противной стороны в процессе в преступных деяниях, вообще несовместимое с достоинством присяжного поверенного, было в данном случае тем более неправильно, что оно направлено было против лица, принадлежавшего к составу присяжной адвокатуры, к чести которой члены сословия должны относиться особенно осторожно и бережно. (Марков А. 5.с.159)

Присяжный поверенный не может прибегать к голословным и оскорбительным для своего противника намекам, основываемым только на словах своего доверителя. (Марков А. 5.с.160)

Доказывая на Суде права своего доверителя, поверенному приходится по необходимости указывать и доказывать те незакономерные, иногда и преступные действия противника, на которых основываются защищаемые им права его доверителей, но при этом, во-первых, нельзя выходить из рамок тех обстоятельств, установление которых для данного дела необходимо, а, во-вторых, утверждения свои, раз они отрицаются, необходимо подтверждать доказательствами. Но чернить противника на Суде «так, между прочим», без нужды для дела и не подкрепляя своих слов доказательствами, нельзя. (Марков А. 5.с.160)

Угрозы уголовным преследованием, да еще сопровождаемые мировыми предложениями, не могут быть допускаемы со стороны присяжного поверенного в его сношениях с противниками, и такого рода действия составляют один из серьезных профессиональных проступков. (Марков А. 5.с.162)

Угроза процессом, при котором обнаружатся «многие обстоятельства, неприятные» для лица, представляет собой такую неразборчивость в выборе средств при ведении чужих дел, которая заслуживает самого строго взыскания. (Марков А. 5.с.162)

Угроза уголовным преследованием в целях понудить противную сторону к уплате денег, исполнению обязательства, возмещению убытка или иным действиям в интересах своего доверителя, недопустима со стороны члена сословия. (Марков А. 5.с.162)

Присяжный поверенный никогда не должен совершать сознательно сделок во вред третьим лицам; посему действие присяжного поверенного, приобретшего исполнительный лист своего верителя на судебные издержки, зная, что у должника есть уже присужденная претензия, подлежащая зачету, должно быть признано крайне предосудительным и заслуживает одного из самых строгих взысканий. (Марков А. 5.с.163)

Хотя присяжный поверенный не обязан передавать противнику факты, сообщенные ему доверителем, но он не вправе предпринимать действия, лишающие противника возможности узнать настоящее положение дела и способствующие доверителю скрывать существующие факты. (Марков А. 5.с.163)

Вот что писал английский правовед XIX века Р. Гаррис о поведении адвоката в судебном заседании: «Посмотрите вокруг себя, как полководец на поле битвы, вглядитесь в силы противника и их расположение. Ищите слабые места; если таковые найдутся, вы на них и направите ваши усилия. Возможно, что в эту минуту ваше дело кажется проигранным безнадежно … Но, если факты не слишком сильны или не слишком силен его поверенный, или не сумел последний использовать свои преимущества, единогласия у присяжных не будет и безусловных сторонников у истца не окажется. При таких условиях дело ответчика можно назвать выигранным. Если поверенный истца не сумел к этому времени склонить присяжных в свою сторону, его ждет поражение…

Прежде всего следует решить, с какого пункта начать атаку. От этого может зависеть многое … Слабые места, конечно, бывают привлекательны, но в виде общего правила лучше пока не касаться их, потому что позднее они произведут больше эффекта и противники будут казаться уничтоженными окончательно. Итак, начинайте нападение с сильных мест противника, но избегайте прямых ударов. Нельзя опрокинуть толстую стену, стуча в нее головой. В требовании истца могут встретиться маловероятные подробности, противоречия, а иной раз и пристрастия. Возможно, что вам удастся добраться до них и расшатать самые основания всего сооружения …

Идя таким путем, вы уже можете справиться с наиболее сильными доводами своего противника. Когда дойдет очередь до более слабых мест, то прежде всего избегайте страстных и бурных нападок на них, иначе они будут казаться страшнее, чем есть на самом деле. Чтобы вбить обойный гвоздь, нет нужды браться за кузнечный молот. Надо соразмерять силу с задачей. Точно изложенное рассуждение сделает гораздо больше, чем бурная декламация …

Если вам удастся спокойно, но убедительно опровергнуть некоторые из положений вашего противника, присяжным будет казаться, что правда на вашей стороне и по отношению к тем его положениям, которых вы, может быть, и не опровергали. Ваш кредит в их глазах будет гораздо больше, чем вы на самом деле сделали, и ваш успех будет в частностях иметь, так сказать, обратное действие.» (17.с.145)

Сдержанность, самообладание, уважение к личности – основные правила деятельности присяжного поверенного; отступление от этих правил не может быть оправдано ссылкою на личную чувствительность к обиде лиц, с которыми ему приходится иметь дело. Опровергая противника, присяжный поверенный должен держаться в пределах уважения к его личности, не допускать оскорбительных выражений, касающихся личности противника и его объяснений. (22.с.146)

«К. говорит пустяки и ерунду». Произнесение подобных фраз в судебных речах не должно быть допускаемо присяжным поверенным, так как сдержанность, уважение к личности противника должны быть главными правилами деятельности присяжного поверенного в суде. ((Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.148)

Достоинство присяжного поверенного, несомненно, требует, чтобы сдержанность, уважение к личности противника служили руководящим принципом деятельности присяжного поверенного в суде, почему не только прямые оскорбления, но и просто резкие выражения подлежат взысканию. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.166)

Итак, как же должны строиться отношения адвоката и его противников по делу ? На  уважении чужого мнения, законности, справедливости, выдержке. При этом адвокату необходимо последовательно и настойчиво отстаивать права доверителя (подзащитного). Искать бреши (правовые и фактические) в позиции противника. Совершенствовать свою позицию. Донести и то и другое до сведения суда. Терпеливо. Кропотливо. Тактично.  Склонить мнение суда на свою сторону.

 

5.Этика отношений адвоката и прокурора (специалиста, эксперта, свидетеля).

 

Действовать словом, сражаться рассуждением, побеждать разумом.

Аврелий Августин. Адвокат. Философ. Богослов. Святой. IV-V в.

 

Прокурор «аки око государево», говорил император всероссийский Петр 1. Прокурор – ответственное и важное лицо в системе правосудия. Помощник богини Фемиды. Ее оруженосец. Ревнитель законности. Защитник интересов государства. Именно это положение должно определять отношение к прокурору иных участников судебного процесса.

Если прокурор в судебном процессе ваш союзник – вам повезло (и здесь явно встает вопрос – возможно ли сделать так, чтобы прокурор стал вашим союзником?). Мнение прокурора всегда важно для суда. Если прокурор ваш процессуальный противник  — готовьтесь к жаркой схватке. Ваши аргументы в этом случае должны быть более весомыми, а ваша позиция более прочной, чем у ваших оппонентов.

Адвокат – это тоже своего рода прокурор, но приглашенный не государством, а частными лицами.

В своих взаимоотношениях с участниками процесса – прокурором, экспертами, свидетелями и др. – адвокат исходит из того, что участие этих лиц в разбирательстве дела является необходимым для отправления… правосудия, что их права и обязанности, регламентированные процессуальным законом, должны использоваться в целях содействия суду в правильном и быстром рассмотрении и разрешении дела, что закон охраняет личную честь и достоинство всех этих лиц при выполнении ими своих профессиональных и общественных обязанностей. Поэтому неизменная корректность, такт и уважительность ко всем лицам, участвующим в … судопроизводстве, является не только профессиональной обязанностью адвоката, но и его нравственным долгом как общественного деятеля. Спокойный деловой тон при обсуждении заявленных ходатайств и всех иных материалов дела, внимательное и уважительное отношение к высказываемым суждениям, корректность и вежливость в обращении, ведение полемики в пристойной и тактичной манере, без искажения фактов и личных нападок и т.п. – все это должно быть нормой поведения … адвоката при разбирательстве дела. (6.с.57)

… нарушениями норм адвокатской этики могут быть признаны, например, недостаточно продуманные выражения в заявлениях и ходатайствах, которые могли бы создать представление о намерении адвоката кого-либо оскорбить или обидеть, нетактичные высказывания адвоката в адрес участников процесса, в частности прокурора, а так же пререкания с ним; высказывания по адресу прокурора, если возражения адвоката касаются не выдвинутых аргументов, а затрагивают прокурора как личность; оскорбление прокурора, свидетеля, эксперта, бестактные выражения в отношении любых лиц, вызванных в судебное заседание и т.п. (6.с.58)

… нельзя признать допустимыми заявления адвоката в перерыве судебного заседания, носящие характер упреков в адрес противной стороны в представлении недостоверных доказательств, в аморальности ее интереса либо в иных пороках отстаиваемой ею позиции, так как подобные утверждения, несовместимые с достоинством адвокатской деятельности, неуместны до разрешения спора судом, в решении которого эти моменты могут получить подчас совершенно иную, а то и прямо противоположную оценку и интерпретацию. Адвокат не вправе также вступать в полемику с допрошенными по делу свидетелями, например, после удаления суда для вынесения решения по делу, оспаривать правильность заключения эксперта либо упрекать его в необъективности и т.п., ибо такая «вне процессуальная» критика, не имеющая какого-либо значения для разрешения дела, может лишь втянуть адвоката в недостойный спор. (6.с.58)

Адвокат не может прерывать речи государственного прокурора. (М.Молло. 1.с.95)

 

И в то же время, advocatus miles, как говорили средневековые юристы. Нельзя забывать, что адвокат это воин права, призванный на защиту прав обратившегося к нему за помощью человека, за его интересы нужно биться. И этот судебный бой вы должны провести по правилам, предписанным законом, профессиональной этикой и стратегией (тактикой) защиты. Вот что писал в начале XX века известный русский юрист, адвокат Владимиров Л.Е. по этому поводу :

«Нужно постоянно помнить, что судебный бой не есть академический спор, и здесь целесообразно быть односторонним  и пристрастным. Здесь должно быть односторонним и пристрастным. Здесь должно соблюдать следующие правила, от которых ученый отвернется с отвращением :

1.Будьте постоянно и неуклонно несправедливы к противнику. Если ваш противник говорит дважды два четыре, то , в виду невозможности опровергнуть это положение, молчите, но не говорите: «мой противник прав, что дважды два четыре».

2.Рвите речь противника в клочки, и клочки эти, с хохотом, бросайте на ветер. Противник должен быть уничтожен без остатка. Нужен для этого парадокс, пустите его в ход. Нужна ирония, подавайте ее. Нужно осмеять соображения обвинителя, осмеивайте их. Будьте беспощадны. Придирайтесь к слову, к описке, к ошибке в слове. Противно ученому, привыкшему к объективному исследованию истины, привыкшему suum cuique tribuere, воздавать каждому по заслугам, противно ему наблюдать этот спор; но он должен помнить, что это ведь не умственный диспут, а потасовка словами и доводами, потасовка грубая, как сама общественная жизнь людей.

Чем несправедливее, пристрастнее вы будете к противнику, чем больше страсти, злобы, иронии будет в вашей речи, тем больше вы будете нравится. Но все сказанное должно быть допускаемо под одним условием : все это должно быть художественно, а не всамоделешно. Актер может плакать на сцене, но слезами художественными, а не настоящими. Вы можете негодовать, осыпать противника упреками и несправедливою критикою, но в этом не должно быть настоящей злобы, — иначе вы произведете впечатление злючки, не больше. Вы должны быть вульгарны, если это требуется, но и самая эта вульгарность должна быть художественная. У вас должно быть чувство, но чувство художественное : вы должны плакать, но при этом не должны сморкаться. Это уже будет не художественно.

3.Разрушая построение противника, не заботьтесь о том, чтобы дать свое собственное построение.  Не вы, а противник ваш должен строить. Вы имеете право разрушать, а на вопрос : «что же вы строите?» имеете право отвечать : «ничего я не строю, это не мое дело, но вы должны строить, а постройка ваша карточный домик, который разлетается от одного щелчка». Суд не ученый Олимп, а площадь, на которой борются две партии : одна хочет подсудимого заковать в кандалы, а другая желает его отбить и спасти. Поэтому стороны стараются возбуждать все нужные им чувства : гнев, зависть, злобу, ненависть, презрение, любовь, жалость, страх. Беррье сказал, что страстность присуща всякому судебному спору. Дюпен младший воскликнул в одной речи к присяжным : «Дай мне свою мрачную кисть, ужасный Данте! Помоги мне нарисовать кровожадное бешенство, следующее за опьянением чувственности!».

Только чистый душою теоретик, не знающий дебатов судебных в действительности, может советовать защитнику быть уравновешенным, объективным, спокойным. Конечно, если он замечает, что страстный тон волнует присяжных или судей не в его пользу, он должен сейчас же переменить свое настроение и сделаться спокойным. – «Но», скажут, «как можно, по заказу, переходить от одного чувства к другому?» На это ясный ответ дает Цицерон : «Не нужно удивляться, что один и тот же человек может, по своей воле, впадать то в гнев, то стонать от страдания, то испытывать другие чувства в деле все же чужом; но таково влияние мыслей и выражений, употребляемых в речи. Не нужно даже для этого прикидываться и лицемерить. Ведь речь, которою хотят тронуть судей, еще больше действует на говорящего, чем на посторонних… Совершенно понятно, что известные мысли и выражения вызывают у оратора соответствующие настроения и, таким образом, получается то чувствование, которое как бы вызывается по заказу…

4.Не смотря, однако, на бушующие в вашей речи страсти, вы должны постоянно и систематично подтверждать основные положения своей защиты. Будьте бурны в словах, но точны и осмотрительны в бросаемых мыслях. Вашим правилом должны быть умеренность и уравновешенность мысли в неумеренном образе, в преувеличенном выражении, в сгущенной краске. Основные, типичные черты вашей защиты должны быть верны в том шарже, который вы, ради впечатления допускаете.  

Умеренность в мысли есть признак ума, исследующего факты осторожно и точно. Бурная форма есть художественная сторона дела. Но эта художественная сторона никогда не должна искажать мысль. Художественная, несколько даже преувеличивающая форма помогает только лучшему усвоению мысли. Здесь уместны распространение (амплификация), метафоры, аллегории, всевозможные украшения речи (о которых любят распространяться древние ораторы в своих трактатах о красноречии). Дарование, и только дарование, может указать в этом деле приемы и границы. Теории, которою здесь можно было бы руководствоваться, здесь быть не может. Такая теория только анализирует и классифицирует то, что создает талант.»  (Владимиров Л.Е.1911.13.с.169)

Как же совместить необходимые адвокату корректность, такт и уважительность к оппонентам с необходимостью биться за интересы клиента, вести судебный бой? Конкретный ответ на этот вопрос могут дать только опыт и время.

Итак, отношения адвоката и прокурора должны строиться (с учетом места прокуратуры в системе правосудия – как основного органа надзирающего за законностью и соблюдением интересов государства) прежде всего – на взаимном уважении. На соблюдении принципа состязательности, законности, справедливости.

 

6.Этика отношений адвоката и следователя. 

 

Конституции европейских стран (Конституция РФ ч. 3 ст. 123) устанавливают, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Состязание несомненно выясняет дело и есть, не взирая на препятствующие страсти людей, лучший способ для выработки истины в уголовном суде… Конечно, процессуальное равновесие часто нарушается неравенством дарований борющихся сил; но никто не мешает правительству иметь даровитый состав обвинителей. Те, которые требуют, чтобы защитник избегал крайностей односторонности, не вдумываются в это дело. Защитник обязан быть односторонним, насколько это позволяют здравый смысл, а так же и доводы противника. (Владимиров Л.Е., 13.с.26)

Итак, закон устанавливает, что судебный процесс должен строиться на основе состязательности, соревнования сторон. На деле судебный процесс часто похож на войну, войну адвоката с судом, войну адвоката с прокурором, войну адвоката со следователем. Почему? Потому, что многие судьи, прокуроры, следователи и адвокаты знают о профессиональной этике только по наслышке. А то и совсем не знают. Но главное так же и в другом. Соревноваться можно только с равным. Чтобы соревноваться со следователем и прокурором, адвокату нужны равные с ними права. Нужно чтобы адвокат имел реальное право проводить свое расследование (осмотреть место происшествия и вещественные доказательства, допросить свидетеля, провести экспертизу, истребовать необходимые сведения у третьих лиц и т.д.) и безусловное право предоставления доказательств в судебном заседании (каким бы опытным и квалифицированным не был судья, разумно разрешить за несколько минут ходатайство адвоката о исследовании в судебном заседании его доказательств невозможно). Другой вопрос — готовы ли к этому сами адвокаты?

А готовы ли к состязанию следователи? Думаю, тоже нет.

Плохо, что так у нас повелось, что неокрепший ни физически, ни морально молодой человек становится следователем. И эта только вступившая в мир личность уже решает судьбу другого. И сколько же он сделает «неловких движений душой», пока повзрослеет и взволнуется чужим горем. Из этих же следователей подбирают прокуроров. (24.с.7)

Юрист в должности следователя, прокурора, судьи без нравственной зрелости представляет угрозу обществу не потому сто он «враг» от молодости, а потому , что он не вызрел в себе профессиональную породу. Первый признак породы – это стандартная реакция на стандартную ситуацию. А когда на стандартную ситуацию реакция непредсказуема любая, неожидаемая, то это признак беспородности. (24.с.6)

Итак, отношения адвоката и следователя должны строиться на взаимном уважении, соблюдении принципа состязательности, законности, справедливости. На терпении. Ровные, деловые, доброжелательные отношения со следователем позволяют адвокату добиться большей пользы для его дела. При этом адвокат должен всегда исходить из принципа максимальной защиты прав доверителя (подзащитного).

 

7.Этика отношений адвоката с другими адвокатами.

… адвокатская среда не такова, чтобы в ней охотно говорили об адвокатской морали. Большинство из них отлично сознает насколько жизнь, которую они ведут не соответствует той, какою она должна бы быть, и у них нет оснований особенно стремиться слушать проповедь о том, что они и сами хорошо знают. Пикар Эдмонд. Адвокат. Бельгия. 1898. (8.с.22)

Адвокатская корпорация сильна своим единством. Если оно есть. А если его нет? Тогда корпорация слаба.  А как же сплотить нашу корпорацию?

«Какая цена моему разуму и моей совести, совести и разуму противника, встречаемого мною ежедневно на другой стороне, противоречащего мне, если эти разум и совесть двух лиц по таким важным и капитальным вопросам, как имущество, честь и свобода, могут быть столь различны и противоположны?» (Пикар Э.1898. 8.с.17)

Общие интересы сословия адвокатов так значительны, что заставили его членов пожертвовать своими частными выгодами. В этой республике установились правила чести, которые имеют тем более силы, что не облечены официальным характером… Я не могу не согласиться, что в многочисленном сословии адвокатов существуют чувство чести и честность, которые в Англии доставили членам этого сословия почетное место.  (Бентам И. 2.с.104)

Самые важные недостатки адвоката не выказываются в начале его карьеры. Они развиваются только впоследствии, по мере предоставляющихся случаев искушения. (Бентам И. 2.с.101)

 

Тогда как личное ослепление побуждало бы тяжущихся, увлекающихся мелкими страстями, употреблять разные плутни, находя хорошими всякие средства, — адвокаты, эти беспристрастные свидетели борьбы, в которую их призывают, заранее определяют условия этой борьбы, чем гарантируют ее честность. (9.с.16)

 

Уважать и любить друг друга; заботливо, с сердечной терпимостью предупреждать неизбежное столкновение естественных склонностей; доводить в каждой мелочи до крайних пределов требования разборчивости и законности, помогать и поддерживать друг друга в испытаниях, избегать, как опасного, успеха, приобретенного ценой унижения противника; рукоплескать таланту соперника; наконец, соединяться в тесную и сильную лигу, лигу умов и сердец, для борьбы с произволом и несправедливостью : вот что я называю быть собратьями, — этим я разумею благородные правила, которые управляют нашим сословием и которые старался я поддерживать, сколько это было в моих силах… (10.с.2)

 

Первая обязанность, предписываемая нашими традициями молодому адвокату по отношению к собратьям, заключается в почтительном обращении со старшими; вторая в том, чтобы он обращался к ним в случае каких-либо профессиональных затруднений. Подобные отношения, ничуть не посягающие на его независимость, создают ему почтенное патронатство.

Старшие адвокаты с своей стороны обязаны помогать молодым советами, поощерением, поддержкой, в особенности, если эти старшие – члены Совета.

На этом взаимном уважении, преданности и представлении добрых примеров зиждилась сила и обаяние профессии. Они помогали нам обрести снова дух корпорации, или, вернее, дух братства, некогда столь в нас могущественный и всегда столь необходимый. (М.Молло. 1.с.70)

Ни на судебном заседании, ни в каких-либо жалобах или записках, адвокат не должен обращать своего остроумия на осмеяние собрата или на то, чтобы его осыпать презрением и насмешками. Насколько тонкая острота придает обаяние защите, настолько неуместны и непростительны в ней насмешка и упрек. (М.Молло. 1.с.73)

Так как доверитель добровольно избирает себе адвоката, то последний может принять от него дело, порученное предварительно одному из собратьев; но при этом все же следует узнать, как от собрата, так и от доверителя, действительно ли ни тот, ни другой не хотят иметь друг с другом дальнейших дел. Далее следует узнать, получил ли собрат вознаграждение? Если доверитель, не имея на то никаких оснований, отказал в нем собрату, следует совсем отказаться от дела, чтобы не поощрять подобного образа действий. Если адвокат не может требовать гонорара себе, то имеет полное право требовать его для другого; а в данном случае требование легко и удовлетворить: если доверитель дорожит новым адвокатом, он по первому его слову уплатит свой долг. (М.Молло. 1.с.74)

В делах гражданских адвокат не может предъявить суду ни одного документа, не предъявленного им адвокату противной стороны; разве он только сам получил его перед самым заседанием, или если знает, что вследствие отсрочки заседания противная сторона успеет его рассмотреть.

Но обязательность сообщений не может простираться до того, чтоб стеснять защиту или компрометировать интересы доверителя. Так, адвокат не обязан предъявлять документов, невыгодных для доверителя: nemo cogitur edere contra se. (М.Молло. 1.с.74)

Адвокаты не должны прерывать друг друга среди речи, чтоб не смущать говорящего и не оскорблять достоинства суда. Исключаю случай какой-либо грубой ошибки в постановке факта; на нее следует тотчас же обратить внимание суда, чтоб тут же уничтожить ложное впечатление, и, кроме того, в виду того, что возражений суд может не допустить. (М.Молло. 1.с.77)

 

Оказание внимания и содействия товарищу в его затруднительных положениях при исполнении профессиональных обязанностей есть этический долг, обязательность исполнения коего сознается тем чувствительнее, чем выше стоит в духовном развитии среда. (Марков А. 5.с.320)

Принадлежность к одной профессии дает каждому полное основание обратиться к товарищу, хотя бы он не был ему представлен. Члены адвокатской корпорации должны всегда поддерживать добрые отношения друг с другом, дорожить возможностью широкого обмена мнениями даже с людьми, не только незнакомыми, но живущими в других городах. Одна профессия, одни интересы, одни и те же общественные обязанности призывают нас помогать друг другу. Там, где адвокат видит, что его товарищ на трудном пути профессиональной деятельности ошибается, заблуждается, не знает таких обстоятельств, которые изменили бы его отношение к делу, он не только может, он должен придти на помощь, оказать поддержку и словом и делом. Но обращаясь к товарищу с указаниями по поводу его поведения, надо сделать это со всею осторожностью и деликатностью, чтобы такое обращение не показалось высокомерным поучением, злорадством, порицанием или грубым непрошенным вмешательством, чтобы очевидна была в нем лишь товарищеская благожелательность. (Марков А. 5.с.320)

Правильное отправление присяжными поверенными своих обязанностей возможно только тогда, если они будут относиться друг к другу прилично и с уважением; в пылу прений может быть употреблено неловкое или неточное выражение, которое при более спокойном состоянии духа было бы заменено другим, и в этом нельзя видеть желание оскорбить противника, возникающие отсюда недоразумения должны быть представляемы на суд товарищей; немыслимо правильное отправление обязанностей присяжными поверенными, если они по поводу того или другого употребленного на Суде выражения будут подвергаться оскорблениям. (Марков А. 5.с.320)

 

Члены присяжной адвокатуры в отношениях друг к другу должны соблюдать безусловную вежливость и корректность, ибо уважение к званию присяжного поверенного должно быть руководящим правилом для каждого члена сословия. Особенно нужно быть осмотрительным в выборе выражений по отношению к товарищу, как поверенному противной стороны. Нельзя забывать, что не может требовать уважения к себе та корпорация, внутри которой нет взаимного уважения, члены которой могут бросать друг другу в лицо, не стесняясь местом, грубые и оскорбительные выражения. Еще больше осторожности должны проявлять члены сословия, возбуждая против своего сочлена обвинение в деянии не только позорном, но даже уголовно наказуемом. (Марков А. 5.с.320)

Совет неоднократно разъяснял в своих определениях, что присяжные поверенные должны с особой осторожностью, с особой заботливостью относиться к чести и достоинству своих товарищей, не допуская легкомысленно, или даже при наличности раздражения, такого отношения к товарище, которое направлено к нанесению ему такого тяжелого оскорбления, как отказ от подачи руки.  (Марков А. 5.с.321)

Заявление присяжным поверенным в поданной в Суд бумаге порицания своему товарищу в форме, выходящей за пределы общепринятой сдержанности (заявление такого отвода является «недостойным звания присяжного поверенного») является весьма предосудительным. (Марков А. 5.с.321)

Никакая сословная власть не может требовать от подчиненных ей членов сословия, чтобы они питали друг к другу только чувства благорасположения и приязни. Чувства эти только тогда имеют цену, когда они свободны; обязательное навязывание их содействовало бы порче нравов, а не утверждению общественной нравственности. Свободы выражать свои личные, хотя бы и неприязненные, по отношению к товарищу чувства принадлежит всякому, лишь бы при этом не нарушались житейские приличия, т.е. не допускалось злословия, брани или клеветы. Нежелание выслушивать объяснения товарища не есть злословие, непризнание его за своего товарища не выходит за пределы области субъективных чувств, которые не могут быть никому принудительно ни воспрещаемы, ни навязываемы, потому что иначе нравственное значение товарищества лишилось бы всякого смысла. (Марков А. 5.с.321)

В отзывах о своих товарищах по профессии, словесных и письменных, члены сословия присяжной адвокатуры не должны позволять себе выражений оскорбительных или унижающих их достоинство, должны избегать характеристики их образа действий. (Марков А. 5.с.322)

Совет неоднократно высказывал в своих решениях, что присяжные поверенные, щадя достоинство товарища и вместе с ним и сословия даже в тех случаях, когда действительно имеются основания к раздражению, не должны в присутствии посторонней публики третировать товарищей и простирать свою несдержанность до явной грубости и оскорбления товарища. (Марков А. 5.с.322)

«Нельзя ожидать от общества уважения к тому сословию, члены которого безнаказанно возводят друг на друга ни на чем не основанные обвинения в самых тяжких профессиональных проступках», «уважение к званию присяжного поверенного должно быть руководящим правилом в оценке действий товарища». Эти максимы уже давно были провозглашены Советом, и присяжному поверенному не знать их непозволительно. (Марков А. 5.с.322)

Присяжные поверенные в своих отзывах о действиях своих товарищей не только в жалобах, подаваемых Совету, но и на словах должны быть умеренны и осторожны в выборе выражений, ибо уважение к званию присяжного поверенного должно быть руководящим правилом в оценке действий товарища. Особенно нужно быть осмотрительным в выборе выражений для оценки таких действий товарища, которые относятся к его деятельности, как поверенного противной по делу стороны. (Марков А. 5.с.323)

Если вообще нельзя относиться поверхностно к чужой репутации, подвергая ее заподозрению без достаточного основания, если такое бережное отношение к чужой личности предписывается элементарными правилами культурного человеческого общения, то тем более неуместно и непозволительно так относиться к репутации товарища. Нравственное чутье должно подсказать, что невозможно руководствоваться импульсивными побуждениями при оценке действий товарища, то товарищеские отношения налагают обязанности на каждого из членов сословия относиться с уважением к личности товарища. Это – азбука адвокатской этики. И товарищ, нарушивший эту первую заповедь адвокатского кодекса, без сомнения, подлежит серьезной дисциплинарной каре. (Марков А. 5.с.323)

Молчаливое выслушивание обидных нареканий не только на товарища, но и на все сословие присяжных поверенных, совместное с доверителем расследование правдивости заявлений товарища, подача жалобы на товарища с целью успокоить рассерженного доверителя, резкое уклонение от объяснений с товарищем, – все это обстоятельства, которых не может не отметить Суд дисциплинарный. Несомненно, что прежде, чем молча выслушивать обидные для товарища нарекания, присяжный поверенный, не уклоняясь от объяснений с товарищем, должен был выяснить себе все происшедшее. Еще неуместнее безмолвное выслушивание нареканий на все сословие, ибо вина одного (если даже в данном случае допустить таковую) не может падать на всех, и неосновательность подобного обобщения не могла не быть очевидной для присяжного поверенного. Сомневаясь в правдивости заявлений товарища, присяжный поверенный должен был, оберегая достоинство сословия, принять меры к разрешению своих сомнений без участия доверителя, не выставляя напоказ недоверия к товарищу. (Марков А. 5.с.323)

Раньше, чем обращаться к товарищу по сословию с прямым обвинением в некорректном и нетоварищеском поступке, надлежит выяснить происшедшее недоразумение, выслушав объяснения. (Марков А. 5.с.324)

В отношениях между присяжными поверенными словесное обещание одного из них, данное другому относительно исполнения возложенной на него обязанности, должно считаться для получившего такое обещание достаточным обеспечением того, что обещание будет исполнено. И потому, если бы обещавший что-либо исполнить за своего товарища, по случайному стечению обстоятельств, не мог сдержать своего слова, то для оказавшегося неисправным по вине своего товарища неисправность эта не может быть признана подлежащей какой-либо ответственности. А потому Совет нашел, что присяжный поверенный, положившийся на слово своего товарища, не может подлежать ответственности. (Марков А. 5.с.324)

Разглашение о товарище вымышленных, предосудительных фактов следует признать поступком в высшей степени недостойным и вызывающим одно из самых строгих дисциплинарных взысканий. (Марков А. 5.с.325)

Стремление оскорбить и унизить своего младшего товарища в публичном заседании Совет считает недопустимым. Подобный образ действий не может быть допустим на Суде не только в отношении товарища по профессии, но и в отношении всякого частного лица – противника по делу. Личные нападки в Суде, по справедливому указанию Бенедикта, «дискредитируют неприкосновенность свободы адвокатского слова, а между тем, в этой-то свободе лежит единственный залог достойного исполнения защитой ее задач». (Марков А. 5.с.325)

Если субъективная оценка товарища по профессии перед доверителями – вопрос острый, при котором легко перейти должные грани, легко незаметно выступить из тех пределов корректности, той особой щепетильности, которая должна быть особенно присуща адвокату в оценке личности своего товарища по профессии, нередко конкурента, то, с другой стороны, критическое отношение не к личности, а способу ведения дела, избранной в процессе тактике, от которой может зависеть тот или иной исход дела, есть не только «святая святых», не только право каждого защитника чужих интересов, но есть его долг, профессиональная обязанность, сообразно внутреннему своему убеждению и пониманию, всеми силами содействовать правильной постановке процесса и разрешению его в благоприятном для доверителя исходе. (Марков А. 5.325)

Присяжные поверенные должны относиться с большой осторожностью к обвинению своих товарищей перед Советом, зная, как тяжело для дорожащего своим достоинством поверенного всякое обвинение и, тем более обвинение необоснованное, незаслуженное, однако, обязывающее его давать отчет и объяснение в своих действиях перед судом своих товарищей. (Марков А. 5.с.326)

Всякий член корпорации должен особенно осторожно относиться к чести товарища и к чести сословия. Во имя этой чести не только можно, но и должно принести жалобу на преступный или унижающий достоинство звания поступок товарища. Но эта же сословная честь, достоинство носимого звания, требует особенно бережного отношения к чести товарища, обязывает к особой осмотрительности при возведении на товарища какого-либо обвинения. Соблюдение этого правила, обязательного при обвинении товарища перед Советом, судом товарищей, еще настоятельное при передаче дела уголовному Суду. (Марков А. 5.с.326)

Принадлежность к сословию не дает, конечно, права на безнаказанность, и Совет далек от мысли предписывать членам сословия молчание и тайну перед проступком профессионального товарища. Напротив, борьба сословия с уклонениями, возможными в его среде, как и в каждой общественной организации, всегда была и будет залогом роста и нравственной силы сословия. Но Совет неизменно и настоятельно требует бережного отношения к чести товарища, видит в этом одну из первых обязанностей присяжного поверенного и полагает, что забвение этой обязанности неизбежно ведет к падению сословной чести, сословного достоинства. Не может претендовать на уважение извне та общественная группа, внутри которой, среди членов ее нет взаимного уважения. (Марков А. 5.с.327)

Невозможно допустить, чтобы присяжный поверенный, зная, что его товарищ ведет на Суде известное дело, предлагал бы сам свою помощь его доверителю. Такое положение не может быть позволено с точки зрения профессиональной этики. (Марков А. 5.с.328)

Принимая к своему производству дела, которые ранее велись другим товарищем, присяжный поверенный, прежде всего, обязан выяснить, насколько ликвидированы отношения его нового доверителя к прежнему поверенному, и только тогда и в зависимости от полученных данных, может принять дело. (Марков А. 5.с.328)

Одна из печальных сторон адвокатской деятельности – это необеспеченность вознаграждения за труд, полная зависимость от добросовестности доверителя. Обязательства, которые выдаются доверителями, конечно, до известной степени, гарантируют адвоката, но при желании вознаградить себя за труд присяжному поверенному в высшей степени тяжело идти в Суд с требованием своего гонорара, и в большинстве случаев предпочитают отказаться от вознаграждения, чтобы не предъявлять иск.

Весьма часто, кроме того, бывает, что, использовав одного адвоката, доверитель, не вознаградив первого, идет к другому и т.д.; в таких случаях, конечно, товарищи должны взаимно друг друга поддерживать и защищать от недобросовестной эксплуатации чужого труда; нельзя принимать дела, не убедившись, что расчет с первым поверенным учинен. Марков А. (5.с.328)

При приглашении присяжного поверенного к ведению определенного дела доверителя, имеющего уже постоянного поверенного, нет основания для последнего за это обижаться на товарища. Отношения доверителя к поверенному свободны, и всякий доверитель волен иметь неограниченное число поверенных для разного рода дел и случаев. Посему, если доверитель, имея постоянного поверенного, приглашает для какого-либо дела другого поверенного, то на последнем не лежит обязанность предупреждать об этом постоянного поверенного, ибо это могло бы повести к ограничению воли доверителя в свободном выборе поверенного. Но, с другой стороны, Совет находит, что поверенный не должен употреблять никаких средств к доставлению себе доверителя, особенно, если доверитель имеет уже постоянного поверенного. По мнению Совета, вновь приглашенный поверенный, зная, что у доверителя есть уже постоянный поверенный, должен отнестись к своему приглашению с особенной осторожностью и щепетильностью, дабы не вызвать у товарища нарекания или подозрения в желании отнять у него доверителя. Посему поверенный должен, прежде всего, убедиться в том, что доверитель приглашает его добровольно по свободному выбору, а отнюдь не по случайному чьему-либо давлению (и притом, необходимо, чтобы приглашение исходило прямо от доверителя, а не от посредствующего лица). (Марков А. 5.с.328)

Существует установившийся в адвокатской среде обычай, в силу коего товарищ, уведомленный о создавшейся для его противника невозможности выступить по делу, слушает последнее лишь в случаях, не терпящих отлагательства. (Марков А. 5.с.329)

Вопрос, обязан ли присяжный поверенный, намеренный ходатайствовать перед Судом об отсрочке заседания, предупреждать о том товарища, в деле участвующего, должен быть разрешен в каждом отдельном случае сообразно обстоятельствам и особенностям данного случая. Уважение к труду и личности профессионального товарища, такт, обязательный для каждого из членов сословия, должны указывать путь к надлежащему разрешению упомянутого вопроса. Разнообразие случаев и положений устраняет возможность общего и общеобязательного правила. (Марков А. 5.с.329)

Нравственные и материальные интересы членов адвокатского сословия требуют соблюдения взаимной предупредительности для того, чтобы не ставить товарищей под личную ответственность за опоздание в заседания. При многосложных обязанностях, лежащих на присяжных поверенных, опоздание чаще всего является последствием непредотвратимых случайностей, и если присяжный поверенный будет пользоваться отсутствием товарища для слушания дела без его бытности, и особенно для прекращения дела, не подлежащего возобновлению, то это, с одной стороны, отразится на судьбе неповинных доверителей, а с другой – будет вызывать нарекания и жалобы на присяжных поверенных за небрежность, т.е. будет омрачать честь всего сословия, и, в частности, вызовет частые столкновения, недовольство и ссоры между товарищами. (Марков А. 5.с.329)

Предъявленное пред судьею ходатайство о занесении в протокол факта «разговора поверенного истца помощника присяжного поверенного со свидетелем», при отсутствии каких-либо доказательств, что разговор этот имел противозаконный характер, представляется, по мнению Совета, вполне недопустимым и роняющим достоинство носимого членами сословия высокого звания, которое ставит их выше подозрений в том, что они будут пользоваться в судебной борьбе таким незаконным и неряшливым средством, как подучивание свидетеля дать благоприятное для доверителя показание. Бросая публично такое подозрение в лицо молодого товарища, присяжный поверенный не мог не знать его неуместности и не сознавать его оскорбительности, а потому Совет считает его заслуживающим дисциплинарного взыскания. (Марков А. 5.с.332)

 

Особо важное значение для укрепления авторитета и достоинства адвокатуры имеет характер отношений между адвокатами, которые, представляя в гражданском судопроизводстве противоположные интересы спорящих сторон и защищая различные, а нередко и взаимоисключающие позиции своих клиентов, всегда остаются товарищами по профессии, членами одной общественной организации, а потому должны всемерно содействовать защите общественного престижа адвокатской деятельности. Уважение к своему товарищу по профессии, к его личности, деловой и общественной репутации должно быть руководящим правилом для каждого адвоката, нравственной обязанностью которого является забота о достоинстве носимого звания и престижа адвокатуры. Это – азбука адвокатской этики, так как не может ожидать к себе уважения та организация, члены которой не проявляют в своих отношениях взаимной вежливости, такта и неизменной корректности, забывая в пылу судебной борьбы о высоких началах товарищеской солидарности. (6.с.59)

 

При отправлении своих профессиональных обязанностей адвокат не должен допускать каких-либо резких выражений в отношении поверенного другой стороны даже в том случае, если поведение его профессионального противника объективно неправильно.  Столкнувшись с подобной ситуацией, адвокат должен принять все возможные меры для нормализации отношений с поверенным другой стороны (например – выяснить возникшие недоразумения со своим коллегой в перерыве судебного заседания, доверительно и в корректной форме, не привлекая внимания клиентов и посторонних лиц; обратиться к суду с просьбой о занесении тех или иных обстоятельств в протокол судебного заседания; при отложении разбирательства дела – просить заведующего юридической консультацией или президиум коллегии адвокатов о содействии в разрешении возникшего конфликта и т.п.). Адвокат не вправе отвечать на грубость и бестактность своего противника встречной резкостью, так как неизбежная в этом случае «словесная потасовка» приведет лишь к умалению престижа адвокатской профессии в глазах суда и всех лиц, присутствующих в судебном заседании. (6.с.60)

В отношениях между присяжными поверенными словесное обещание одного из них, данное другому относительно исполнения возложенной на него обязанности, должно считаться для получившего такое обещание достаточным обеспечением того, что обещание будет исполнено. И потому если бы обещавший что либо исполнить за своего товарища по случайному стечению обстоятельств не мог сдержать своего слова, то для оказавшегося неисправным по вине своего товарища неисправность эта не может быть признана подлежащей какой либо ответственности. (22.с.148)

Поведение присяжных поверенных, выказываемое отсутствием такта  и желательного между товарищами взаимного уважения, очевидно несовместимо с достоинством носимого ими звания. Сводить личные счеты в присутствии посторонних лиц, для которых и предмет и характер спора представляли интерес только скандала, не способствовавшего, конечно, упрочнению хорошего мнения о присяжных поверенных, в данном случае представлялось тем менее уместным, что поводом к ссоре послужила профессиональная деятельность, судьей которой может быть только Совет. (22.с.149)

Ненормальные отношения между присяжными поверенными и взаимные самоуничижения в глазах посторонних, представляют величайшее зло, роняя значение и доброе имя как всего сословия, так и его отдельных членов. (22.с.151)

Итак, отношения между адвокатами должны строится на взаимном уважении. Взаимной помощи (в рамках адвокатской этики).  Стремлении поддержать на высоком уровне  престиж корпорации.

 

8.Этика отношений адвоката и помощников адвоката.

 

Когда ум и знания не сопровождаются

нравственным развитием, то знания в

руках человека могут причинить много зла.

Аристотель. Философ. IV в. до н.э.

 

Современные помощники адвокатов – это будущее российской адвокатуры. Воспитываем и обучаем их мы – современные адвокаты. Как проходит этот процесс? По большей части стихийно. Или никак. Сейчас этот процесс явно нуждается в детальной организации и контроле со стороны сообщества.

Правила об организации помощников присяжных поверенных (утвержденные 4 февраля 1878 г. Московским Советом присяжных поверенных, составленные председателем Совета Танеевым В.И.) детально регламентировали отношения между присяжным поверенным и его помощником и в числе прочего, в соответствии с их положениями, была учреждена школа адвокатской этики. (14.с.XI)  Эта школа выпустила несколько поколений присяжных поверенных.

Известно, что в нашей присяжной адвокатуре молодые люди, поступающие из университетов помощниками присяжных поверенных, фактически почти никаким руководством от своих патронов не пользуются… Таким образом начинающий адвокат у нас предоставлен самому себе. Ему приходится очень круто… Он вступает в адвокатуру с мечтами, если не о трибунстве, то о призвании, об общественной деятельности, о защите вдов и сирот и проч. И проч., и сразу опускается в омут исполнительного процесса…  с его целой школой пошлости, где он быстро , на живых примерах, усваивает себе ловкость, искательство, лицемерие, подхалюзничество, развязность, недалекую от нахальства, и другие тому подобные качества, столь полезные для приобретения практики и более или менее хорошего заработка. Его нравственный уровень понижается очень быстро; юридические же его познания развиваются в уродливом смысле познания всяческих обходов закона и лазеек. (Птицын В. 1894. 18.с.46)

Молодые адвокаты стесняют и кажутся лишними самим патронам, которые уж и сами не знают, как можно из них сделать серьезных и полезных помощников. Стажерам же патроны кажутся только невнимательными к ним эгоистами, и они не знают, как к ним приноровиться. (8.с.67)

Сотрудничество патрона и его помощника представляется обычным и совершенно нормальным явлением, причем патрон и его помощник по отношению к доверителю, поручившему дело патрону, рассматриваются как одно лицо, и отклонение от себя патроном ответственности пред доверителем за действия помощника, совершенные по его указанию или с его ведома, допущено быть не может. (Марков А. 5.с.335)

Передача дела помощнику не исключает обязанности присяжного поверенного быть всегда в курсе переданного помощнику дела и во всякое время быть в состоянии дать своему доверителю точные сведения о положении дела. (Марков А. 5.с.335)

Останавливаясь на вопросе о том, насколько может быть ответственным присяжный поверенный за действия, совершенные его помощником, Совет нашел, что, так как дело было принято присяжным поверенным, велось по его поручению его помощником, и вознаграждение по делу было получено в пользу присяжного поверенного, то дело это должно рассматриваться как дело присяжного поверенного, и он также должен быть признан виновным, если по делу были допущены какие-либо неправильные действия, и если он со своей стороны не принял мер к предотвращению таких неправильных действий или к исправлению их, если они были произведены вопреки его распоряжениям. (Марков А. 5.с.335)

Помощник, поступая к патрону для практики и обучения, не может считать, что каждое поручение патрона должно быть оплачено. Едва ли эти поручения (подал по поручению патрона в Суд бумаги, вел переговоры с противной стороной) давали помощнику право на вознаграждение, составляя простое исполнение поручения патрона, тем более, что присяжный поверенный оказывал ему со своей стороны также значительные услуги, не только устроив его на службу, но и рекомендуя его разным лицам в качестве поверенного. (Марков А. 5.с.335)

Задержка в уплате помощнику условленного вознаграждения за его труд представляется явлением весьма нежелательным и несоответствующим тому достоинству, которое должен поддерживать присяжный поверенный в своих отношениях к помощнику. (Марков А. 5.с.335)

Помощник присяжного поверенного получил от патрона полномочие на ведение дела. Впоследствии, за отчислением от патрона, он возвратил ему это полномочие, но тем не менее, продолжая поддерживать отношения с доверителем патрона, обратился к нему с предложением уполномочить его на окончание дела миром и, не получив ответа на свое письмо, вторично предложил свои услуги. Совет, находя, что помощник не мог, не нарушая правил адвокатской этики, входить в какие бы то ни было сношения с доверителем бывшего патрона, постановил подвергнуть помощника строгому взысканию. (Марков А. 5.с.337)

Ничего предосудительного не содержится в том обстоятельстве, что несколько присяжных поверенных и их помощников обратились к патрону помощника с письмом. Считая по своему убеждению образ действий помощника неправильным, его товарищи имели полное основание обратить внимание его патрона на такую неправильность, ибо при той нравственной связи, которая соединяет патрона с его помощником, патрон есть первый и ближайший судья своего помощника. (Марков А. 5.с.337)

Местожительство помощника должно быть всегда известно его патрону, а через него и Совету; Совет находит необходимым требовать безусловно от патронов, чтобы они во всякое время могли сообщить ему о месте нахождения их помощников. (Марков А. 5.с.338)

При занесении в список и получении свидетельства, поступающий в помощники дает подписку в том, что он будет подчиняться всем постановлениям и распоряжениям Совета. (26.с.7)

Разбирательство Советом дисциплинарных дел о помощниках производится тем же порядком, как и о присяжных поверенных. (26.с.10)

Если помощник признан виновным в таком действии или упущении, которое требует больше наставления, нежели взыскания, Совет ограничивается тем, что объясняет помощнику неправильность его поступков и поручает патрону помощника объявить сему последнему замечание или выговор. В случаях же, требующих принятия более строгих мер, Совет предлагает присяжному поверенному, при котором состоит виновный помощник, удалить сего последнего из числа помощников навсегда или на некоторое время. (26.с.11)

Лицо, которое, подвергшись исключению, порядочною затем жизнью и безукоризненною деятельностью докажет свое исправление, может быть вновь принято Советом в помощники. (26.с.11)

Представительство сословия и заведывание его делами возлагается на Комиссию Помощников Присяжных Поверенных. (26.с.12)

К правам и обязанностям Комиссии принадлежат: а.отправление товарищеского суда над помощниками по нарушению ими профессиональных и корпоративных обязанностей; б.исполнение постановлений Общих Собраний и в случаях, не терпящих отлагательства, разрешение вопросов, подлежащих ведению Общих Собраний; в.разработка вопросов, касающихся интересов помощников присяжных поверенных; г.собрание и сообщение Совету Присяжных Поверенных сведений, как о лицах, заявивших желание поступить в помощники присяжных поверенных… д.заведывание общей и вспомогательной кассами помощников присяжных поверенных; е. вообще решение всех вопросов и дел, вытекающих из жизни сословия и затрагивающих ее интересы. (26.с.15)

Общие Собрания помощников бывают: а. обыкновенные, раз в год, в декабре месяце, для выслушивания отчета Комиссии и выбора членов оной; б. чрезвычайные, созываемые Комиссией для обсуждения текущих дел, непосредственно или по требованию 10 лиц из помощников присяжных поверенных. (26.с.20)

Юридические конференции имеют целью содействовать подготовлению помощников присяжных поверенных к профессиональной деятельности. Предмет конференций составляют рефераты, чтения, прения и другие т.п. упражнения по предметам права и судопроизводства. Предметом рефератов и чтений, кроме вопросов гражданского и уголовного права и судопроизводства, могут быть а. разбор старых судебных дел, с раздачею ролей истца, ответчика, обвинителя и защитника; б. отчет о каком-либо находящемся в производстве деле, рекомендованном руководителями, с изложением сотрудником своих взглядов на возникающие при производстве дела вопросы; вопросы публичного права; вопросы адвокатской жизни; работы законодательной Комиссии и в. кассационная практика. (26.с.23)

Помощники присяжных поверенных, нарушившие в чем либо сии Правила, подлежат дисциплинарному суду Комиссии на общих основаниях, установленных на случаи нарушения помощниками присяжных поверенных своих профессиональных обязанностей. (26.с.34)

Консультации Помощников Присяжных Поверенных округа С.-Петербургской Судебной Палаты учреждаются для оказания юридической помощи малоимущему населению. (26.с.37)

 

9. Этика отношений адвокат — адвокатское образование.

 

… совет поверенных, по непременной обязанности наблюдать, чтобы во всех действиях поверенных отражалась не только законность, но и полная справедливость , должен иметь характер не судебный, а преимущественно наставительный …

Государственный Совет Российской Империи. 1913. (23.с.296)

 

Советы адвокатов должны избираться из наиболее опытных адвокатов. Основная задача Советов – воспитание молодых адвокатов.

Совет постановил: присяжному поверенному поставить на вид дачу необдуманного совета своему помощнику. (Марков А. 5.с.337)

Заявление просителя о действиях присяжного поверенного, уже бывших предметом жалоб, не подлежит рассмотрению. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.135)

Присяжный поверенный о каждой перемене своего места жительства обязан своевременно заявлять Совету. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.140)

Употребление присяжным поверенным в своих пререканиях с товарищами неприличного выражения заслуживает во всяком случае порицания со стороны Совета. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.166)

Такие деяния, как жестокое обращение с женою, нанесение ей побоев, присвоение ее капитала, должны подлежать ведению Совета, так как при констатировании этих деяний, виновный в них не может носить звания присяжного поверенного. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.148)

Дисциплинарная ответственность присяжных поверенных может иметь место  лишь в тех случаях нарушения обязанностей звания, когда таковое есть следствие небрежности, нерадения или вообще сознательного упущения по делу. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.150)

Ведению Совета, как суда дисциплинарного, подлежит не только профессиональная деятельность присяжного поверенного, но и все его поступки, могущие дурно влиять на нравственную оценку его личности, ослаблять доверие к нему общества; словом, уничтожать достоинство носимого им звания. В таких широких пределах неоднократно определяло дисциплинарную власть Совета и общее собрание кассационных департаментов Сената. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.153)

Честь сословия дорога каждому члену, — во имя этой чести возможно принести жалобу на поступки товарища, умаляющие достоинство звания. Но эта же честь сословия, достоинство носимого каждым звания обязывает членов сословия к взаимному уважению. Несовместно с чувством уважения к товарищам возведение на них ни на чем не основанного обвинения в самом тяжком поступке… Невозможно ожидать от общества уважения к сословию, члены которого безнаказанно возводят друг на друга ни на чем не основанные обвинения в самых тяжких профессиональных поступках. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.153)

Присяжные поверенные за нарушение ими обязанностей их звания могут быть привлекаемы к ответственности не только по жалобам заинтересованных лиц, но и по усмотрению Совета. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.155)

Право Совета рассматривать те действия, которые совершаются присяжными поверенными не в качестве адвокатов, не подлежит никакому сомнению. Чтобы поддерживать честь сословия, Совет обязан наблюдать и за общественною и за частною жизнью присяжных поверенных. Поступки, заслуживающие порицания, подлежат Совету во всяком случае, совершаются они присяжными поверенными во время отправления своих обязанностей или в качестве тяжущихся по собственным делам, или в качестве частных лиц. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.131)

Охраняя честь сословия, а так же имея в виду и интересы сообщества, Совет не мог допустить , чтобы в среде присяжных поверенных находился деятель, который игнорирует основные начала адвокатской профессиональной деятельности и ради легкой наживы не задумывается в выборе средств для достижения своей цели. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.157)

Законодатель, устанавливая при судах новое сословие присяжных поверенных, имел в виду, чтобы сословие это состояло исключительно из людей, обладающих не только знанием, но и нравственностью, и честностью убеждений, и предполагаемую и ожидаемую от этого сословия пользу основывал на том, что необходимо держаться строгого выбора лиц на должность присяжного поверенного и установить за ними такой надзор, который, не лишая поверенного необходимой для защиты его доверителя самостоятельности, вместе с тем, с одной стороны, представлял бы скорое и действительное ограждение частного лица от стеснений поверенного, и с другой – служил бы средством к водворению и поддержанию между поверенными чувства правды, чести и сознания нравственной ответственности перед правительством и обществом; в виду чего законодателем и постановлены 367 и 368 ст. Учр. Суд. Уст. (Учреждение Судебных Установлений), которыми прием в сословие и надзор за членами оного предоставлены избираемому из членов оного Совету. Такой взгляд законодателя на необходимость для присяжного поверенного чувства правды, нравственности и честности убеждений несомненно не только дает полное основание Совету, но и обязывает оный, — в случае, ежели, вследствие ли жалоб частного лица, или другим способом, Совету станет известно и каких-либо безнравственных и неблаговидных действиях одного из членов сословия, — рассмотреть эти действия порядком, указанным 368 ст. Учр. Суд. Уст., и при доказанности такой безнравственности и неблаговидности действий применить самую строгую меру наказания, указанную означенной выше статьей закона, чем будет ограждено общество от дальнейших таких же действий поверенного оказавшегося недостаточно благонадежным и не обладающим необходимыми для присяжного поверенного нравственными качествами. (Московский Совет Присяжных Поверенных.1891.22.с.158)

К обязанностям и правам совета присяжных поверенных принадлежат: … 2. рассмотрение жалоб  на действия присяжных поверенных и наблюдение за точным исполнением ими законов, установленных правил и всех принимаемых ими на себя обязанностей, сообразно с пользою их доверителей; (ст.367 Учреждения Судебных Установлений. 1913. 23.с.294)

При рассмотрении чьей-либо просьбы о принятии в присяжные поверенные совет должен, не только рассматривать представленные этим лицом письменные доказательства прав его на принятие в сие сословие, как это постановлено в ст. 380, но сверх того собирать и необходимые о нравственных его качествах сведения. Если затем совет отказывает в принятии по неудовлетворительности этих последних сведений, то в выгодах лица, коему отказывается, гораздо лучше вовсе не оглашать причин отказа. (Законодательные соображения к ст.367. Учреждения Судебных Установлений. 1913. 23.с.295)

Советы присяжных поверенных, при разрешении прошений лиц, желающих поступить в это сословие, не должны ограничиваться рассмотрением письменных доказательств прав известных лиц на вступление в присяжные поверенные, но обязаны собирать необходимые сведения и о нравственных качествах просителей. Так как вытекающая из приведенного положения обязанность совета иметь и в последствии надзор за нравственными качествами лица, уже принявшего на себя звание присяжного поверенного, простирается не только на соблюдение присяжным поверенным интересов своих доверителей и порученных его защите подсудимых, но и на все его поступки, могущие иметь влияние на степень доверия к нему со стороны общества, то совет тем самым не может быть лишен ни права обсуждения таких, не относящихся до адвокатской деятельности действий присяжного поверенного, которые совершены им до принятия на себя этого звания, коль скоро действия те могут, по мнению совета, влиять на нравственную оценку лица, их совершившего, ни права удаления его из среды присяжных поверенных, как лица, которое недостойно по своим нравственным качествам общественного доверия. Не предоставление совету указанного права повлекло бы за собой весьма вредные последствия, ибо в таком случае совет, допустив какую-либо ошибку при принятии лица в число присяжных поверенных и впоследствии удостоверившись в этой ошибке через дошедшие до него сведения, лишен был бы возможности исправить оную возбуждением вопроса о необходимости удалить из среды присяжных поверенных лицо, которое, по мнению самих представителей этого сословия, недостойно по своим нравственным качествам общественного доверия. (Разъяснения Правительствующего Сената к ст.367. Учреждения Судебных Установлений. 1913. 23.с.305)

Многие поступки, не запрещенные законом вообще, могут считаться более или менее предосудительными для звания поверенного: а как совет поверенных , по непременной обязанности наблюдать, чтобы во всех действиях поверенных отражалась не только законность, но и полная справедливость , должен иметь характер не судебный, а преимущественно наставительный, то он должен избегать резких мер, особенно там, где нередко замешан не только денежный, но и личный интерес. Посему, представляется весьма полезным, чтобы в тех случаях, когда поступок кого-либо из поверенных не подлежит прямому обсуждению, а лишь содержит в себе простое упущение, без вредных последствий для тяжущегося, совет имел право, вместо выговора, делать новое предостережение с разъяснением причин оного.  (Государственный Совет Российской Империи. Соображения к ст.368. Учреждения Судебных Установлений. 1913. 23.с.296)

Надзор и власть совета присяжных поверенных над своими сочленами необходимы для водворения и поддержания между ними чувств чести и правды и для поддержания к ним доверия частных лиц, вверяющих им ограждение и защиту своей чести, прав и имущественных интересов; посему, действия присяжного поверенного, несогласные с долгом принятого им на себя звания, должны быть подведомы надзору и взысканию совета присяжных поверенных, и при обсуждении таких действий присяжного поверенного в порядке дисциплинарного суда не требуется того безусловно строгого соблюдения всех судебных формальностей и обрядов, которое несомненно должно иметь место при рассмотрении дел в порядке суда уголовного. (Разъяснения Правительствующего Сената к ст.368. Учреждения Судебных Установлений. 1913. 23.с.297)

 

10.Этика отношений адвокат – государство.

 

«Проект нелеп, он не оставляет никакого средства против адвокатов; они – мятежники, виновники преступлений и измен; пока я буду носить шпагу, я не подпишу подобного декрета; я хочу, чтобы можно было отрезать язык всякому адвокату, который употребил бы его против правительства».

Наполеон Бонапарт. Император всех французов

на проект декрета об адвокатуре. 1807. (25.с.123)

 

Во все времена (исключая разве что Древний Рим) государственные мужи видели в адвокате  только зло. Фридрих Великий, король Прусии в XVIII в. ликвидировал адвокатов как сословие и заменил их солдатами своей армии. Император всех французов Наполеон 1 Бонапарт (XIX в.) считал адвокатов  врагами  империи. Император всероссийский Николай I  в разговоре с князем Д. Голицыным выразил своё отношение к адвокатам: “Ты, я вижу, долго жил во Франции и еще во время революции, а потому и неудивительно, что ты усвоил себе тамошние порядки. А кто погубил Францию, как не адвокаты, вспомни хорошенько! Кто были Мирабо, Марат, Робеспьер и другие? Нет, князь, пока я буду царствовать, России не нужны адвокаты, проживем и без них”. Современные правители  ….  Откуда такое непонимание роли адвокатов?

 

Адвокат это индикатор состояния законности в государстве. Адвокат выявляет ошибки и разоблачает злоупотребления чиновников.

 

Существование адвокатуры с необходимостью предполагает критику различных сторон  бюрократической системы.  Однако это вовсе не означает, что всякая мыслящая себя адвокатура является имманентно антигосударственной. Критика государственного аппарата, критика чиновников, не есть критика государства, олицетворяющего собой принцип разумности. Наоборот, критика чиновничества является необходимым моментом восполнения объективной разумности государства, ущемляемой посредством неизбежной субъективности и порочности индивидов, случайным образом исполняющих всеобщую волю. Ведь, по сути, любой чиновник случаен по отношению к государству в целом, поскольку его индивидуальная воля никогда не является выражением всеобщего. Более того, любой государев человек должен быть заменен, если личная воля этого человека вступает в явное антагонистическое противоречие с волей государства как выражения всеобщего интереса. (11.с.24)

Насилие может считаться аморальным, однако без него невозможно само существование права. Право… основано на разумности и необходимости. Правовое поведение и легитимное насилие за противоправное поведение содержат в себе справедливость как правовую основу… Принимает и исполняет решение о легитимном насилии не государство вообще, а… чиновник, государственный служащий. Искажает разумность права и государства человек.  Поскольку на чиновника возложена тяжелая функция по охране права от его преступления другими лицами и принятию решения о применении к право преступнику легитимного насилия от имени государства, то объективно, в силу своей человеческой греховности, чиновник и допускает больше несправедливостей, чем любой другой человек, не чиновник… Туда, где адвокаты возвышали свой голос, дабы остановить насилие, приходит Государь, и следуя словам адвокатов, останавливает силу силой. С другой стороны, адвокаты – опора Государя, так как они обличают чиновников, стремящихся снять волю Государя в хаосе частных воль. Адвокаты выступают как глас народа, а Государь как народный монарх. (24.с.5.)

 

11.Заключение.

 

Однажды Конфуций спросил у своего сына:

«Ты уже учил Правила?»

Сын ответил: «Еще нет».

Мудрец сказал:«Если ты не будешь учить

Правила, у тебя не будет ничего, на чем

можно утвердиться».

Конфуций. Философ. V-VI в. до н.э.

 

Каково положение дел в современной российской адвокатуре?

Во многом мельчание сословия происходит из-за того, что весьма значительная часть адвокатов, не обременяя себя ни знанием, ни соблюдением корпоративных обычаев и традиций, все больше и больше диффузирует в стряпчество, дискредитируя и ослабляя современную российскую адвокатуру. Падает престиж профессии… В этих условиях у нас есть два возможных пути. Первый – следовать за обществом: оздоровиться все общество, Бог даст, дойдет очередь и до адвокатуры… (Но) Адвокатура, как a priori  социально активная часть, не может позволить себе плестись в хвосте общества, перекладывая на его плечи свое тягло. Поэтому для адвокатуры возможен только иной путь – не ожидая общего оздоровления, оздоровить саму себя, тем самым не только экономя затраты общества, но и помогая ему…  (5.с.3)

 

История адвокатуры показывает, что она там только стояла и стоит высоко и честно в общественном мнении, где члены адвокатуры поднимались выше формальной, казенной морали и проявляли горячее стремление к достижению этических идеалов своей профессии. (14.с.46)

 

Автор полагает необходимым возвратиться к практике присяжной адвокатуры Российской Империи, составить Правила адвокатской профессии в России в новой редакции и руководствоваться ими в повседневной жизни сословия и дисциплинарной практике (для этого необходимо внести изменения в действующее законодательство).

 

Новая редакция Правил адвокатской профессии в России должна составляться по существующей дисциплинарной практике, исходя из принципов честности, компетентности, добросовестности, по категориям отношений – суд и адвокат, адвокат и противники по делу, адвокат и прокурор, адвокат и следователь, адвокат – другой адвокат, адвокат – помощник адвоката, адвокат — клиент.

 

Кроме того, в ходе испытаний кандидатов на статус адвоката необходимо проверять знание ими Правил адвокатской профессии в России.

 

Приложения.

 

1. Правила адвокатской профессии в России. Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. А.Н. Марков. Москва. 1913 год. От составителя. (5.с.14-18)

Русская адвокатура приближается к полувековому периоду своего существования. Если для истории адвокатуры в России этот период является сравнительно с другими странами небольшим, если для истории наша адвокатура еще молода и не может дать такого обширного материала, как адвокатура Западной Европы, то в области своего самоопределения, в сфере творчества этических норм и выработки норм поведения она дала настолько обильный материал, что в данный момент является полная возможность не только наметить, но и ясно определить тот внутренний облик адвоката в России, ту идеализацию его прав и обязанностей, тот взгляд на его общественное служение, которые родились, развились, выросли и окрепли в среде самой адвокатуры, без всякой посторонней указки, а лишь в силу присвоенных законом этому сословию независимости, самоуправления и самосохранения своего достоинства. Все, что создано до настоящего времени адвокатурой при посредстве ее Советов в сфере этических требований по отношению к своим членам, является не только выражением ее взглядов в прошлом и в данный момент, но и основой будущего ее развития в деле охраны ею своей чести, достоинства и укрепления доверия к ней общества.

… “Центром нашего сословия должен быть Совет, составленный из уважаемых товарищей наших. В адвокатских корпорациях всех свободных государств Совет всегда является представителем чести и достоинства сословия. Он блюдет чистоту обычаев, он хранит предания о славных днях корпорации, о лучших его деятелях, он поддерживает тот элемент в обществе, который держит в равновесии весы правосудия, весьма часто подверженные колебаниям человеческих страстей”.

… Адвокат, будучи независим, тем не менее должен в каждый момент своей деятельности сознавать, что он не отдельная частица какой-то огромной “совокупности”, имеющий общее с другими адвокатами только однородность заработка, но что он член целого “сословия”, целой “корпорации”, объединяющей всех ее членов, направляющей их и в то же время охраняющей их честь и достоинство. Адвокат в своей деятельности всегда должен помнить, что за ним стоят не отдельные единицы собратьев по профессии, до которых ему может и не быть никакого дела, а стоит целое сословие, как нечто единое, мощное, достоинство которого он должен оберегать; сословие, которое в лице избранных самими адвокатами Советов располагает достаточной силой заставить каждого из своих членов руководиться в своей деятельности и поведении не личными только мотивами своего благополучия и соображениями достоинства и чести целого сословия и установленными им правилами и традициями.

Первой задачей при составлении настоящего сборника было стремление путем систематизации постановлений Советов показать, чего достигло сословие присяжных поверенных в России за время своего существования в области своего самоуправления и создания этических правил для своих членов. Все правила, мнения, общие положения, сентенции, нашедшие место в этом сборнике выработаны Советами не абстрактно, не в виде канцелярского творчества и измышления, они вылились из сознания самого сословия и являются продуктом его самоопределения и установившихся в среде сословия взглядов, формулированных избранными сословием представительными органами его – Советами. Вырабатывались эти правила самой жизнью сословия по мере доходивших до разрешения Советов отдельных случаев из многосторонней и разнообразной деятельности присяжных поверенных и их помощников. Правила эти создались и живут в целом сословии, к ним прислушиваются, с ними знакомятся по отчетам присяжные поверенные и тех округов, где еще нет Советов; эти правила строгой морали составляют внутреннюю силу сословия и его могучее орудие против раздающихся иногда нападок на адвокатуру. Существованием такой строгой морали, доходящей иногда до ригоризма, и объясняется то несомненное явление, что общество как в первое время существования адвокатуры в России, так и до настоящего времени относится с высоким доверием к сословию присяжных поверенных; а если иногда доверие это и нарушается отдельными членам, что не чуждо и другим учреждениям и организациям, то само сословие находит в себе силы и достойно покарать нарушителя и восстановить попранное им доверие. Подтверждением этому могут служить те созданные сословием строгие правила поведения, каких не существует ни в одной свободной профессии, которые я и попытался систематизировать, в виде до некоторой степени адвокатского кодекса, в настоящем сборнике.

Другой целью выпуска в свет этого сборника было желание пойти навстречу давно сознанной в сословии потребности и неоднократно выражаемым присяжными поверенными пожеланиям иметь для руководства систематизированный сборник правил и мнений Советов, объемлющих профессиональную деятельность адвоката. Кроме того, приступая к составлению сборника, мне казалось, что потребность в нем в настоящее время особенно сказывается как в виду накопившегося большого и разнообразного материала, так и в виду значительного увеличения в последние годы численного состава адвокатуры. Если в первые годы ее существования, при незначительном числе членов ее и при большей их сплоченности, традиции сословия могли усваиваться путем изустной передачи и справками в небольшом количестве отчетов Советов, то в данное время такой способ усвоения создавшихся в сословии традиций и правил адвокатской этики является уже крайне затруднительным. Между тем, усвоение этих традиций как для стажеров, готовящихся войти в сословие, так и для членов, уже состоящих в нем, является весьма необходимым, чтобы предупредить возможные в их деятельности, хотя бы и добросовестно возникающие ошибки и облегчить им разрешение сомнений при обсуждении вопросов, связанных с достоинством носимого ими звания, на которые сплошь и рядом приходится присяжному поверенному наталкиваться в своей профессиональной деятельности.

 

А.Н.Марков

 

2. М. Молло. Правила адвокатской профессии во Франции. Москва. 1894. От издателя. (1. с.VII-XVI)

Предлагаемый публичному вниманию перевод знаменитой книги мэтра Молло вызван убеждением, что наивысшее влияние на состояние общественных организаций имеют идеалы, их одухотворяющие, и регламентации, представляющие собой возможно полное отражение последних. Первые – возвышают дух, облагораживают стремления, даруют крепость силам среди жизненной борьбы и неизбежных в ней неудач и разочарований. Вторые – развивают чувство законности, укрепляют сознание долга, вносят определенность в круг прав и обязанностей деятелей данной социальной группы. Наша задача с этой именно стороны затронуть вопрос, — особенно интересный теперь, в виду предстоящей реорганизации адвокатуры, и тех форм, в каких может она найти свое выражение. Мы думаем, что возможно ясная регламентация адвокатской деятельности, сообразованная с началами этики, не полагающаяся только на одни личные взгляды каждого из членов адвокатуры, — способна иметь возрождающее значение для сословия. Мы не предлагаем в этом случае никаких копировок с иностранных образцов. Нет! У нас есть свое прошлое. Указания же на иностранную жизнь пусть будут приняты лишь постольку, поскольку способны они помочь разрешению спорных и затруднительных вопросов нашей жизни и возвысить наши понятия благодаря столетиям и высокой культуре, среди которых слагались иностранные адвокатские регламенты… Было бы большой ошибкой увлекаться неограниченно всем этим. Но взять то, что свойственно одинаково всем нациям и являет собой дело всеобщей мудрости и возвышенного чувства, — нам кажется, будет лишь актом простого благоразумия.

Для объяснения – почему при предстоящей реорганизации русской адвокатуры мы придаем такое значение установлению ясной регламентации, — позволим себе привести небольшой очерк наших взглядов на современное состояние русской адвокатуры и многие предубеждения, быть может, не вполне справедливо существующие в отношении ее.

Всюду адвокатура принадлежала и принадлежит к разряду свободных, так называемых либеральных, профессий. Нигде и никогда не делалось даже и попытки превратить ее в учреждение, имеющее строго служебный характер и устройство. Сама природа возникновения ее и отправления ею своих функций противилась тому. Задачей ее усилий редко являлось что-либо общее, отвлеченное. В большинстве она напрягала свою энергию, свои силы в борьбе за отдельную человеческую личность, ее права, свободу, честь, имущество, а нередко и жизнь своих сограждан. Борьба совершалась перед трибуналами на почве закона с науки, расширенными цивилизацией и гуманизмом до необходимости в профессионалистах, а во многих случаях и людях, одаренных высшими свойствами ума, таланта, красноречия. Мало где сомневались в том, что выбор лучшего или наиболее подходящего из деятелей этой профессии должен быть предоставлен каждому нуждающемуся и его собственному усмотрению. Всегда считали, что подобно праву выбирать врача, исповедника, учителя, — обществу должна быть предоставлена полная свобода в выборе и адвоката. Если нельзя никому навязать обязанностей — лечиться, учиться или судиться, то менее всего следует навязывать помощников и руководителей этих треб. Максимум желательного вмешательства со стороны закона, — это возможная гарантия достоинств в той группе деятелей этого типа, которая рекомендуется государством. Но отнюдь не установление монополии, не утверждение, что помощником в суде вы можете иметь только такого-то професссионалиста, имеющего установленный от государства патент.

К этой последней группе, т.е. патентованной адвокатуре, общество должно обратиться само во имя бесспорных и очевидных ее достоинств и преимуществ. Иначе, вместо помощи получится стеснение, и рядом с официальной адвокатурой объявится подпольная, которая, как и все ютящееся во мраке, неуловимое, наименее желательна. Пусть будет признано право публичной деятельности за всеми, чьи усилия отвечают здоровым потребностям общественной жизни.

В стремлении поднять престиж присяжной адвокатуры, сейчас много говорят об усилении дисциплины. Но, прежде всего да позволено будет спросить: действительно ли так низко пал уровень современной адвокатуры, чтобы заботиться об его подъеме? Из каких явлений заключают о том?

Адвокатура, как учреждение чисто общественное, всегда стояла слишком открытой для всевозможных нападок на нее. Она не имела тех или других, прикрытых преимуществами, фронтов. Поэтому всякий и малый недочет в ее рядах являлся в печати раскрашенным в ослепительные цвета, от которых свободными стояли деятели иных сфер. Против адвокатуры злословили многие только потому, что можно было безнаказанно делать это. Однако же, мы не хотим этим возвести ее во что-либо вполне законченное и устраняющее всякие мысли об улучшении. Но прежде чем говорить об этом, исчерпаем ранее поставленный вопрос: есть ли действительные признаки падения этой профессии в ее нынешнем устройстве или же таковых на самом деле нет?

Падение всякой публичной профессии и естественное стремление тогда поднять престиж ее, по нашему разумению, знаменуется явлениями такого рода: потерей в своих рядах людей, выдающихся нравственными и умственными качествами, и охлаждением общественного внимания к данной деятельности, когда общество начинает игнорировать известную общественную организацию и обходиться тем или другим путем без деятелей ее.

Каковы бы ми были отдельные явления, можно сказать, что в рядах адвокатуры нет людей отличных нравственных качеств — будет величайшей несправедливостью. Беда в одном, что о каждом прегрешении адвокатов гремят в кимвалы, всякое же благородное дело, как тому и быть должно, остается уделом лишь участвующих в нем лиц. И если ради одного праведника обещана была пощада, по Библии, целому городу, то можно указать десятки имен в рядах адвокатуры, полных высочайшего нравственного престижа. Но все они, подобно истинной добродетели, слишком скромны. И можно жалеть лишь о том, что, при суждении о целой организации, делающие это отводят им чересчур мало своего внимания.

Слабеют ли умственные силы среди представителей адвокатской профессии? Нужно ли подробно отвечать на этот вопрос? Если сейчас смягчены крайности, яркая окраска адвокатских речей, то по силе впечатления едва ли они ниже прежних. Скорее — обратное. Скорее — более широкая эрудиция, скорее большая деловитость перед фразой, когда-то, в подражание французской адвокатуре, имевшей блестящий успех. Возьмите имена известнейших современных корифеев адвокатуры и скажите с спокойным чувством: можете ли вы отказать им в выдающейся силе ума‚ образования, знания, красноречия?

Если современное гражданское правосудие считалось и считается стоящим у нас на желательной высоте, то, по справедливости, адвокатуре должна быть отведена выдающаяся роль в этих успехах его. Наш процесс — строго состязательный, и судья в своих суждениях тесно ограничен заявлениями сторон, их требованиями и данными, какие выдвинуть они пожелали в защиту дела. Судья не имеет права ни указывать, ни направлять процесса, ни требовать тех или других данных от сторон. Дело стороны самой озаботиться и выдвинуть надлежащий фактический и юридический материал. При всем том для адвокатуры существует своя невыгода в современном положении гражданского процесса. Ее умственный, часто строго научный труд всецело поглощается решением суда, излагающего от своего лица мотивы последнего. В большинстве они целиком взяты из объяснений сторон. Но источник бесследно затерян, когда говорит от своего имени суд. Для истинной оценки умственного значения адвокатуры, справедливо просмотреть хотя по немногим выдающимся делам апелляционные и кассационные жалобы сторон и сообразить — сколько дали они мотивов для решений, последовавших по ним? Можно без преувеличений сказать, что в большинстве случаев им принадлежат главнейшие мотивы решений.

Теперь посмотрим, как общество относится к адвокатуре. Трепещет ли оно за свои интересы? Говорит ли оно, что этому учреждению для достаточной гарантии вверяемых им интересов нужна полная реорганизация? Ищет ли оно обхода деятелей ее? Можно ли говорить об упадке с этой точки зрения адвокатской деятельности или нет? Здесь уже надо разбираться не по отдельным примерам, что такой-то, имея общую доверенность от такого то, злоупотребил ею, а поглубже взрыть почву и проследить, какими видами доверия в большинстве пользуется адвокатура. Ибо, в сущности, ведь это — все. Адвокат, по справедливой мысли мэтра Молло, не от кого-либо другого получает свое звание, как от первого доверителя, обратившегося к нему и поручившего ему свое дело. Ведь, в самом деле, в адвокатуре звание, знак — дел не дают; это не казенная служба. Основой деятельности в ней служит успех, а таковой зиждется только на доверии к нравственной личности и умственным силам адвоката. Звание, само собой, лишь создает относительные удобства среди искусственных неудобств, какими обставлено в данное время положение данной свободной профессии. По идее же, первоначально положенной Уставами 20 ноября в основу адвокатской организации, каждому предоставлено было свободное право, кем угодно замещать себя в суд, из какого угодно класса лиц выбирать себе защитника или поверенного. И это было вполне логично. Представительство и защита касаются не каких-либо публичных, всеобщих интересов, а чисто личных, частных. В самом деле, кому и какое дело – почту ли я нужным вверить свои интересы перед судом только своему письмоводителю или присяжному поверенному? Ныне проводится другая мысль. Ныне думают, если данное учреждение необходимо как один из органов правосудия, то государство должно принять меры к возможно совершенной организации его. Это справедливо. Но не далее свободного предоставления пользоваться каждому данною организацией, а отнюдь не навязывания всем таковой. Вернемся, однако же, к ближайшему вопросу этого отдела. Довольно прорегистровать сотню выдающихся дел в любом суде, чтобы определить современную роль адвокатуры и степень доверия к ней различнейших лиц и учреждений. Это исследование докажет, что огромное большинство поверенных аккредитовано от своих доверителей общими доверенностями, выраженными в печатных бланках; что такие тексты доверенностей вверяют усмотрению и добросовестности адвокатов важнейшие имущественные, а нередко и личные, интересы доверителей. И пусть посмотрят: много ли случаев злоупотребления ими? Нельзя о целом учреждении судить по отдельным прискорбным явлениям, оказавшимся в нем. Справедливо ли будет разрушение постройки из-за нескольких найденных гнилыми в ней бревен? Не следует ли определить состояние остальных ее частей, и, если они здоровы, не правильнее ли заменить только негодные, а не срывать все здание, не разрушать здоровых частей его?

Теперь всюду ведется речь не о врачевании только порочных явлений, а о врачевании целого учреждения, как будто оно все состоит из лиц, злоупотребляющих доверием, нарушающих на каждом шагу законы профессиональной этики. Мы же думаем, что за основу оценки должны быть приняты здоровые стороны данной общественной организации. С признанием возможности, а иногда и наличности отрицательных явлений в ней, нужно подумать о средствах предупреждения и устранения именно таковых, и только — не более того.

Первое, т.е. предупреждение, пожалуй, даже важнее второго, и, во всяком случае, дело возмездия и кары должно быть сообразовано с мерами, установленными для предупреждения отрицательных явлений среди данной социальной организации.

Пусть будет узаконена строжайшая дисциплина, самые тяжелые формы ее, ибо то, что вредоносно, — позволительно отсекать всякими средствами! Но пусть будет внесена ясная регламентация, точно определяющая все недозволенное, выражающая принципиальные взгляды сословия и устанавливающая кару за нарушение их.

Многим нижеследующие строки могут показаться парадоксальными. Но я попрошу в отношении их, на смену принятому взгляду, взять в руководство действительность. Она же – такова. Как ни печальны отдельные случаи, — в общем, едва ли в русской жизни существует другая организация, деятельность которой наиболее регулировалась бы этическими принципами, чем адвокатура. Мы предвидим голоса недоумения, — но просим только повнимательнее отнестись к явлению. Пусть нам укажут другую профессию, кроме адвокатской, где существовала бы кара, хотя бы также сословным судом, за то, за что карают, и нередко тяжко, в ней. Это едва ли не единственная профессия, где существует право широчайшего и всестороннего вмешательства в каждую подробность, в каждый шаг профессиональной деятельности. В других профессиях действует обыкновенно общий закон, общий принцип, что не запрещено, то – дозволено; здесь же регулируется каждый поступок, каждая мелочь с точки зрения согласования ее или нет с достоинством сословия, его честью и славой. К какой бы другой либеральной профессии вы не обратились, вы там не встретите ничего подобного. Возьмите врача. Карается ли так же строго в его деятельности всякий промах, ошибка, даже злоупотребление? Есть ли для того особые судилища? Нет! Максимальный ответ, налагаемый на врача, — это за злоупотребления при лечении, явные и грубые ошибки в медикаменте, неосторожные методы лечения и т.п. Но система сношений с больными, добросовестность в сношениях с ними, бескорыстие — это вне всякого контроля. Применен, быть может, и справедливый принцип: «раба сама себя бьет, если плохо жнет». И лишь адвокатская профессия возвышена до зоркого контроля над каждым словом, действием, даже нередко намерением. Соизмерьте, где приходится быть столько осторожным, столько уклончивым, столько обдуманным, как в адвокатуре. Такого не было еще случая, чтобы упрекнули доверителя в сношении с адвокатом за недобросовестность; принято думать, что доверитель во всех случаях является заблуждающимся, я лишь адвокат трактуется среди непохвальных усилий ввести в заблуждение доверителя. Нам кажется, — нужна ясная регламентация не только обязанностей адвоката, но и прав его. И лишь тогда уместной будет суровейшая из дисциплин. Сколько ни говорите: «к чему регламентация? Держитесь принципа полнейшей добросовестности», — но это хорошо в беседе, а не на поле деятельности. Разве не столетия сложили кодекс правил адвокатской профессии во Франции? Разве не усилия величайших умов, возвышеннейших убеждений выступают в нем? Нельзя требовать от обыкновенных людей, чтобы они рождались с этими принципами или из себя возрождали их. Как общие принципы профессии — они, твердо установленные в ней, должны прививаться к отдельным ее членам. В виду этого мы стоим за наиболее ясную с точную регламентацию адвокатской деятельности, за уяснение в законе, что же это за профессия в какие права с обязанности связаны с ней.

Нельзя мириться с положением, где каждый шаг зависит от произвола и усмотрения. Сегодня одного оправдали во имя практического начала: завтра другого покарали во имя идеальнейшего принципа французской адвокатуры, кем-либо случайно вычитанного. Чтобы требовать выполнения какого-либо долга, нужно точно начертать его и начертать без увлечений чем-либо идеальным, чем-либо чуждым отечественной почвы. Не будем равнодушны к чужим образцам, но возьмем из них лишь то, что нам свойственно, без всяких увлечений и идеализаций. Последние пусть усваиваются для поднятия сословного духа, и в этом смысле знакомство с ними вещь очень ценная. Но самое дело регламентации пусть пройдет на действительной жизненной почве. Мы стоим за труд целого сословия. Пусть прошлое советской практики, систематизированное, предстанет пред общими собраниями присяжных поверенных и утвержденное и дополненное ими войдет, как органический закон, в жизнь сословия. Мы думаем, что периодические съезды представителей адвокатских корпораций для обсуждения общих сословных вопросов будут иметь большое значение. Все эти меры должны поднять сословный дух, должны пробудить самодеятельность мысли, возвысить нравственную напряженность сословия.

Давно чувствуется необходимость в чем-либо устойчивом, регулирующем деятельность сословного суда. Как ни высоки нравственные убеждения представителей его, но однообразие, последовательность и стойкую к чему-либо приверженность может дать лишь свод систематизированных правил.

Н. Шубинский

 

3. Форма присяги на звание Присяжного Поверенного (Учреждение судебный установлений Российской Империи. 1864. Приложение IV к ст. 381.):

 

«Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред Святым его Евангелием и животворящим крестом Господним, хранить верность Его Императорскому Величеству Государю Императору, Самодержцу Всероссийскому, исполнять в точности и по крайнему моему разумению законы Империи, не писать и не говорить на суде ничего, что могло бы клониться к ослаблению православной церкви, государства, общества, семейства и доброй нравственности, но честно и добросовестно исполнять обязанности принимаемого мною на себя звания, не нарушать уважения к судам и властям и охранять интересы моих доверителей и лиц, дела которых будут на меня возложены, помятуя, что во всем этом должен буду дать ответ пред законом и пред Богом  на страшном суде Его. В удостоверение сего целую слова и крест Спасителя моего. Аминь.»

 

4. О костюме адвоката. (II половина XIX века).

 

Закон не установил мундира для присяжных поверенных, хотя они участвуют также в отправлении правосудия, на том основании, что должность их не есть государственная, а мундир у нас присвоен только государственной службе. На западе адвокаты везде имеют традиционный костюм – черную мантию с широкими рукавами и широкий белый галстук. Но положением о знаках, носимых лицами судебного ведомства, косвенно определен обязательный костюм адвоката при отправлении обязанности. Именно, в нем сказано, что адвокаты носят знак своей профессии в петлице фрака. Все петербургские присяжные по этому являются теперь в Суд в черных фраках, а в заседание Верховного Уголовного Суда они явились и в белых галстуках.

 

5. Кутюмы Бовези (памятник права, запись норм обычного права северо-восточной части Франции, 1282 г.), параграф 175:

 

«Если кто-либо хочет стать адвокатом… — он должен присягнуть, что, исполняя свои обязанности адвоката, он будет вести себя хорошо и честно, что он, насколько ему будет известно, будет вести только добрые и законные дела, что если он начнет дело, которое вначале покажется ему правильным, а потом узнает, что оно нечестно, он сразу, как только узнает об этом, бросит его». (25.с.123)

 

Примечания.

1. Молло Франсуа Этьен (m. Mollot, 1794-1870) – французский адвокат, автор свода «Правила адвокатской профессии во Франции».
2. Бентам Иеремия (Jeremy Bentham, 1748-1832) – британский социолог, правовед, философ,

писатель.

3. Миттермайер Карл Иосиф Антон (Carl Joseph Anton Mittermaier, 1787-1867) — германский

правовед, профессор Ландсгутского университета, профессор Боннского университета, профессор кафедры уголовного права Гейдельбергского университета, член баденской законодательной комиссии, президент немецкого парламента во Франкфурте.

4. Васьковский Евгений Владимирович (1866-1942) – российский и польский правовед, адвокат, судья, д.ю.н., профессор Новороссийского университета, профессор Русского юридического факультета в Праге, профессор Вильнюсского университета, член-корреспондент Польской Академии знаний, член комитета по кодификации законодательства республики Польша.
5. Марков Александр Николаевич (1913) – присяжный поверенный, член московского Совета присяжных поверенных.
6. Ватман Д.П. (1971) – советский адвокат, правовед цивилист.
7. Барщевский Михаил Юрьевич (н.в.) российский адвокат, политик, журналист, полномочный представитель Правительства РФ в высших судебных инстанциях, д.ю.н.
8. Пикар Эдмон (Edmond Picard, 1836-1924) — бельгийский правовед, сенатор, адвокат, писатель.
9. Чалхушьян Григор Хачатурович (1861-1939) – российский правовед, присяжный поверенный, дипломат, общественный деятель.
10. Фавр Жюль (Jules Claude Gabriel Favre, 1809-1880) – французский правовед, адвокат, политический деятель, участник революции 1848 года, член законодательного Собрания Франции, министр иностранных дел Франции, министр внутренних дел Франции, сенатор.
11. Воробьев А.В. Поляков А.В. Тихонравов Ю.В. (н.в.) – российские адвокаты, писатели.
12. Кони Анатолий Федорович (1844-1927) – российский правовед, судья, государственный и общественный деятель, действительный тайный советник, член Государственного Совета Российской Империи, обер-прокурор уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената, профессор Петроградского университета, доктор уголовного права Харьковского университета, почетный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук.
13. Владимиров Леонид Евстафьевич (1845-…) – российский правовед, профессор кафедры уголовного права Харьковского университета, присяжный поверенный Московского судебного округа.
14. Джаншиев Григорий Аветович (1851-1900) – российский правовед, присяжный поверенный московского судебного округа, историк, армянский общественный деятель.
15. Пергамент Осип Яковлевич (1868-1909) – российский правовед, присяжный поверенный, общественный деятель, писатель, депутат II и III созыва Государственной Думы, первый председатель Одесского Совета присяжных поверенных.
16. Кавелин Константин Дмитриевич (1818-1885) – российский историк, правовед, философ, социолог, публицист, профессор кафедры истории русского законодательства Московского университета, профессор кафедры гражданского права и кафедры философии права Петербургского университета, профессор кафедры гражданского права Военно-юридической академии, наставник цесаревича Николая.
17. Шубинский Николай Петрович (1853-1921) – российский правовед, присяжный поверенный московского судебного округа, член Государственной Думы III и IV созывов, журналист, издатель, кандидат права.
18. Аристотель (др.греч. Ἀριστοτέλης, 384 – 322 г.г. до н.э.) — древнегреческий философ. Ученик Платона. Воспитатель Александра Македонского. Основатель Ликея. Наиболее влиятельный из диалектиков древности; основоположник формальной логики. Основатель науки этика. Первый мыслитель, создавший всестороннюю систему философии, охватившую все сферы человеческого развития.
19. Стоянов Андрей Николаевич (1830-1907) – российский правовед, профессор кафедр истории законодательства, международного права, энциклопедии права, римского права Харьковского университета.
20. Баренбойм Петр Давидович (1948-н.в.) – российский правовед, адвокат.
21. Савицкий Валерий Михайлович (1930-1999) – российский правовед, доктор юридических наук, профессор, сотрудник Института государства и права РАН, представитель Президента РФ в Конституционном суде РФ.
22. Поли́тика (др.-греч. πολιτική — государственная деятельность) — деятельность органов государственной власти и государственного управления, отражающая общественный строй и экономическую структуру страны. Вопросы и события общественной, государственной жизни. Определённым образом направленная деятельность государства или социальных групп в различных сферах: экономике, социальных и национальных отношениях, демографии, безопасности и т. д. (Википедия)
23. Фома Аквинский (лат. Thomas Aquinas, 1225 – 1274 г.г.) философ, последователь Аристотеля, ученик Альберта Великого, теолог, канонизирован католической церковью, Doctor Angelicus, princeps philosophorum.

Использованная литература.

1. Молло М. Правила адвокатской профессии во Франции. Перевод с французского. Издание Н.П. Шубинского. Москва. Высочайше утв. т-во скоропечатни  А.А.Левенсон. Петровка, 4. Левенсон. 1894.
2. Бентам И. О судоустройстве. По французскому изданию Дюмона. Изл. А.Книрим.

С.Петербург. В типографии правительствующего Сената. 1860.

3. Миттермайер К.Ю.А. О сословии адвокатов. С дополнением Е.Ю. Паракена. Издание

В.Бартенева и К.Ведринского. С.-Петербург. В типографии и литографии Паульсона и

комп. 1864.

4. Васьковский Е.В. Основные вопросы адвокатской этики. Издание юридического книжного магазина Н.К.Мартынова, коммисионера государственной типографии. С.-Петербург. Типография М.Меркушева (бывш. Н.Лебедева). Невский 8. 1895.
5. Правила адвокатской профессии в России. Опыт систематизации постановлений Советов присяжных поверенных по вопросам профессиональной этики. Составил член Совета присяжных поверенных округа Московской судебной палаты А.Н. Марков. Москва. 1913 год. Статут. Москва. 2003.
6. Ватман Д.П. Адвокатская этика (нравственные основы судебного представительства по гражданским делам). Юридическая литература. Москва. 1977.
7. Барщевский М.Ю. Адвокатская этика. Издательский дом «Федоров». М.1999.
8. Пикар Эдм. Об адвокате (парадокс). (Paradoxe sur l`Avocat). Перевод с 3-го бельгийского издания присяжного поверенного М. Кетриц. Высочайш. утверж. товарищ. скороп. А.А. Левенсон. Москва. 1898.
9. Чалхушьян Гр. Идеалы французской адвокатуры. С-Петербург. Типография Бермана и Рабиновича. Измайл. Пр., 7. 1891.
10. Фавр Жюль. Адвокатские идеалы. Перевод с французского. Москва. 1880. Типография Л.Ф.Снегирева. Остоженка, Савеловский пер., д. Снегиревой.
11. Воробьев А.В. Поляков А.В. Тихонравов Ю.В. Теория адвокатуры. Москва. Грант. 2002.
12. Кони А.Ф. Избранные произведения. Нравственные начала в уголовном процессе (общие черты судебной этики). Госюриздат. М. 1956.
13. Владимиров Л.Е. Advocatus miles. Пособие для уголовной защиты. Издание книжного магазина и юридического издательства Ив.Ив. Зубкова под фирмою «Законоведение» комиссионера государственной типографии. С.-Петербург. Литейный просп. 53. 1911.
14. Джаншиев Гр. Ведение неправых дел (этюд по адвокатской этике). Москва. Типография А.И.Мамонтова и Ко, Леонтьевский пер., №5. 1886.
15. Пергамент О.Я. Общественные задачи адвокатуры. Публичная лекция. 1905. Журнал Русский адвокат. № 2(22) 1999.
16. Кавелин К.Д. Собрание сочинений. Том третий. Задачи этики. с.897-1018. С.Петербург. Типография М.М.Стасюлевича, Вас.Остр., 5 лин., 28. 1899.
17. Гаррис Р. Школа адвокатуры. Руководство к ведению гражданских и уголовных дел. Перевод с английского П.Сергеича. Сенатская типография. 1911. 282 с.
18. Птицын Влад. Древние адвокаты и наши присяжные цицероны. Издание Д.В.Соколова. Исправленное и дополненное. С.Петербург. Типо-Литографии И.В.Цветкова. Пушкинская ул. д.№5. 1894.
19. Аристотель. Сочинения в четырех томах. Том 4. Большая этика. Академия наук СССР. Институт философии. Издательство Мысль. Москва. 1983.
20. Библия. Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета. В Синодальном переводе с комментариями и приложениями. Российское Библейское общество. Москва. 2008.
21. Стоянов А.Н. История адвокатуры. Выпуск 1-й. Древний мир : Египет, Индия, Евреи, Греки, римляне. Харьков. В университетской типографии. 1869.
22. Сборник материалов относящихся до сословия присяжных поверенных округа московской судебной палаты с 23 апреля 1866 года по 23 апреля 1891 года. Издано по определению Московского Совета Присяжных Поверенных. Под редакцией члена Совета А.Е.Носа. Москва. 1891. Типография А.И.Мамонтова и К, Леонтьевский переулок, № 5.
23. Учреждение судебных установлений, измененное и дополненное законом «О преобразовании местного суда (Собр. узак., 1912 г., №118) с законодательными мотивами, разъяснениями Сената и алфавитным предметным указателем. Составил Смирнов К.П., сенатор Гражданского Кассационного Департамента Правительствующего Сената. С.-Петербург. Издание юридического книжного склада «Право».1913. Глава вторая. О присяжных поверенных и частных поверенных.
24. Профессия адвоката. Сборник работ о французской адвокатуре. Составитель А.В.Поляков. М.Статут.2006.
25. Васьковский Е.В. Организация адвокатуры. т.1. Очерк всеобщей истории адвокатуры. СПб. 1893.
26. Сборник правил для помощников присяжных поверенных округа С.-Петербургской судебной палаты. С.-Петербург. Типография М.А.Александрова (Надеждинская,43). 1907.
27. Баренбойм П.Д. Философия права Пятикнижия. Библейский момент философии права. Издательство ЛУМ. М.2012.
28. Ушаков С. Полный всеобщий стряпчий или словарь практического гражданского делопроизводства. Издание второе, исправленное и во всех частях увеличенное. Том первый. В Санкт Петербурге, в типографии Департамента внешней торговли, 1822 года.
29. Дисциплинарная практика Московской городской и областной коллегий адвокатов. 1971 год. Методическое пособие для адвокатов. Рекомендовано Ученым советом Московского общественного научно-исследовательского института судебной защиты и усовершенствования адвокатов при президиумах Московской городской коллегии адвокатов и Московской областной коллегии адвокатов. Составил адвокат Огнев П.А.
30. Савицкий В. Престиж адвокатуры. Газета «Правда». 22 марта 1987 года.
31. Аквинский Фома. Сумма теологии. Трактат о главных добродетелях. О правосудности.